Майор из Варшавы

Дмитриев Николай Николаевич

Странно, но только тут, на последнем спокойном участке, Петра начала пробирать тревожная дрожь. Он еще раз представил себе до мелочей разработанный план захвата тюрьмы. Те трое, что сейчас едут с ним, попав во внутренний двор, должны отвлечь на себя охрану, чтоб остальные успели добежать до проходной…

Нет, все рассчитано правильно, и едва конец дышла вслед за дорогой пошел влево, Петро вскочил, гикнул и бешеным аллюром погнал коней к показавшейся из-за монастырского сада тюремной вышке. Уже у самых ворот, чуть не перевернувшись, Петро повернул бричку в сторону

и что было сил натянул вожжи, заставив храпящих и вскидывающихся коней буквально ткнуться головами в стену.

Прыгая через край, Петро успел подумать, что бричка встала удачно, и тут же, выхватив из-под сиденья английский «стен», заорал, тыча автомат прямо в лицо дежурному полицаю.

— Хлопцив зови!.. Бачишь, польского террориста зловив!..

Петро рванулся назад, схватил Збыха за шиворот и так, чтоб все видели его изукрашенную щеку, поволок прямо на тюремный двор.

Оба пассажира, проворно забегая вперед и с готовностью поднимая руки, ни на шаг не отступая от Петра, принялись дружно выкрикивать:

— Пане начальник! Мы не террористы! Мы случайно! Мы наняли!

Пока дежурный полицай бежал в караулку, Петро успел всех троих протолкнуть через проходную. Оказавшись во внутреннем дворе, Збых, делая вид, что вырывается, потащил Петра в сторону мусорника. Пробежав с ним немного, Петро остановился и завопил:

— Ставай мордой до стенки! Ренци до гуры, сволото мазурська!

Краем глаза Меланюк увидел, что пулеметчик на вышке уже перекинул свой «машингевер» стволом во двор, и боком-боком начал отступать к караулке. Поравнявшись с дверью, Петро еще раз кинул взгляд на бетонный куб мусорника и кинулся внутрь здания.

Навстречу ему рванулся слитный топот выбегавших наружу полицаев и, опасаясь, как бы не столкнуться с охраной, Петро резко взял влево, чтоб по кольцевому коридору пробраться в свое крыло. За вторым поворотом он приостановился, секунду передохнул и к решетке, отгораживавшей тупичок с камерой майора Вепша, подошел так, словно суматоха, поднятая во дворе, его никак не касалась.

Наверно, охранник, обычно прохаживавшийся перед решетчатой дверью, что-то заподозрил, и сейчас, вытянув шею, напряженно прислушивался. Петро не успел еще подойти к нему, как во дворе рванули гранаты, затрещали пистолетные выстрелы и позже, перекрывая их, ударила длинная пулеметная очередь.

— Що там? — оторопел охранник. — Напад?

— Не знаю… Там поляків приволокли…

Петро умело изобразил замешательство, словно порываясь бежать во двор. Но охранник, не обращал внимания на Меланюка, с грохотом распахнул решетчатую дверь и, топоча сапогами, бросился к глазку камеры, вытаскивая на ходу пистолет. Кинувшись за ним, Петро в два прыжка догнал охранника и зло схватил его за рукав мундира.

— Стой!.. Стой, говорю!

— Пустить! — Полицай сердито рванулся и вцепился рукой в крышку глазка. — В мене наказ!.. У рази чого, на месте!

— Дура, а в мене що? — Петро основательно тряхнул полицая. — Ты що, через глазок стрелять будешь? А ну видчиняй швидче!

Охранник послушно заскрежетал замком, и едва дверь камеры подалась,

Меланюк изо всей силы ударил его автоматом по голове. Перешагнув через свалившегося мешком полицая, Петро поднял выроненный охранником пистолет и протянул его вжавшемуся в угол камеры пану Казимиру.

— Берить, пане майор, зараз ваши сюды прорыватись будуть…

В дальнем конце коридора со звоном взорвалась первая «филипинка», и Петро, вскинув автомат, отпрянул к двери. Боковой рожок «стена» упирался в косяк, и Петру, чтоб держать решетку под прицелом, пришлось до половины высунуться из-за угла. Пан Казимир попытался встать рядом, но места обоим не хватило, и он, чтобы помочь хоть чем-то, сказал:

— Если заест, бросай сразу, патрон у «стена» перекашивает…

Петро молча кивнул и, не спуская глаз с раскрытой решетки, неожиданно, задним числом, осознал, насколько изменился майор Вепш. Грохот, выкрики, стрельба приближались, и мелькнувшая было мысль провалилась неизвестно куда.

Совсем рядом послышались дикие выкрики, стрельба, потом грохнул еще один взрыв, и из-за угла выскочил едва не промчавшийся мимо Збых. Вид у него был аховый, и Петро, чуть было не пальнувший в него из «стена», поспешно крикнул:

— Сюда! Мы здесь!

Збых крутнулся на месте, на него налетел мчавшийся следом Вукс, и они оба, мешая друг друг другу, кинулись к камере. Петро и пан Казимир рванулись навстречу, на секунду возле дверей возник клубок радостных объятий, и тут же, спохватившийся первым поручик заторопил:

— Пан майор!.. Скорее! Бегом!

Петро сам не помнил как вылетел во двор, потом зачем-то рванулся к вышке, но, увидев, как парни в конфедератках тянут через повисший на лестнице труп пулеметчика немецкий «машингевер», вслед за майором помчался к проходной и, вылетев за ворота, буквально наткнулся на поставленную поперек подводу. Кто-то подхватил Меланюка, и он тут же почувствовал, что оказался на соломе под наброшенным сверху и густо пахнущим лошадиным потом, рядном…

* * *

Положив голову на край безтарки, Петро бездумно смотрел, как расхлябанное колесо то подходило вплотную к доске, то опять уходило в сторону. Селянская одежда после душного мундира давала ощущение легкости, и именно оно, охватив Петра целиком, заставило его посмотреть на правившего лошадьми Пилюка.

— Слухай, Тарас, нам ще далеко?

— Та ни, вже скоро приедем, — Пилюк повернулся на сиденьи. — Знаешь, Петре, то дуже добре що ти до мене прибиг…

— От тоби, маєшь… — фыркнул Петро. — А куды мени було бигты?

— Да, потрафило тоби… И як ты тильки вцилив?

— И сам не второпаю… Тильки-но за самогоном подавсь, и на тоби!

— От я й кажу, повезло! — Пилюк понукнул лошадей. — А як ты вважаєшь, Петре, хто того шпигуна английського из-за грат вытяг?

— Як хто, поляки… Я потим бачив як воны ехали, весели таки, гомонилы голосно и вси в квадратувках. — Петро лениво пожевал соломинку и удачно изобразив равнодушие, спросил: — Слухай, а на кой ляд тоби той мазур здався?

— А до кого ми едем ти знаєшь?