Майя
Шрифт:
Твой дедушка, возвращаясь к тем далёким временам, говорил, что в этот же период, убегая от притеснений горожан и ремесленных цехов, в надежде применить свои знания, опыт и деловые качества, на новых землях появились евреи.
Паны, добившись права на винную монополию, на изготовление вина, пива и водки, а также их продажи в кабаках, лично заниматься делом и управлять хозяйствами не хотели. Они с охотой стали их сдавать в аренду, причём евреям больше, чем полякам, так как поляк водку пить и сам любил, а счёт хозяевам давать не очень, с ним было хлопотно. А вот еврей прикреплённый к шинку, не пил, упорно трудился и полностью зависел от хозяина. Не имея права владеть землёй, чтобы заработать себе на жизнь, евреи шли в арендаторы
Надменные шляхтичи, будучи католиками, с большим пренебрежением относились к православной вере крестьян, считая последних быдлом и низшей расой. Селяне даром обрабатывали господскую землю, при этом платили множество податей: за пастбище и каждого вола, за рыбную ловлю и за каждый улей. Но помещики в большинстве своём жили в городских домах, хозяйством на месте занимались евреи- арендаторы, требовавшие от крестьян, по воле хозяина, максимальной отдачи и крестьяне страшно ненавидели, как шляхтича-католика, так и арендатора- еврея по их словам-«нехристя». Евреи, сами того не желая, попали между двух огней и грянула катастрофа!
В 1648 году вспыхнуло казацкое восстание во главе с Богданом Хмельницким за освобождение Украины от ляхов и жидов. Выйдя с казачьей сечи, войско смерчем неслось от городка к городку уничтожая поляков и евреев. Пощады от страшных зверств не было никому, рубили на куски, вспарывали животы беременным, детей живыми бросали в колодцы, сжигали в синагогах. Реки крови текли по городам и местечкам. Мой папа говорил, что сумевшие убежать евреи, в гневе и страхе называли предводителя:
»Хмель-злодей, да будет стёрто его имя!» и недаром, ведь казаки уничтожили 700 общин. В борьбе за свою свободу, они принесли в жертву четверть миллиона еврейских жизней.
Да, доченька, как это не горько осознавать, но наш народ, в каждом месте проживания, оставался чужим, вначале короли и дворяне приглашали евреев для развития экономики края и естественно своей выгоды, затем подвергали всяческим преследованиям и не вставали на их защиту, позволяя грабить и истреблять в периоды многочисленных народных бунтов.
После кровавых событий времён Хмельничины, Малороссия – Левобережная Украина, отошла к России, а вместе с ней и Киев. В то время в нём была большая еврейская община с хорошо развитой этнической культурой, но их всех до единого изгнали из города. Правобережная Украина, несмотря на стремления казаков к самостоятельности, в жертву которому были принесены тысячи еврейских жизней, осталась за Польшей ещё на 139 долгих лет.
Еврейские поселения восстанавливались крайне тяжело. Польские короли, желая помочь их развитию, даровали отсрочки от уплаты налогов, но любой депутат сейма из-за каприза или непримиримости к евреям, мог наложить «вето» на решение короля и доброе начинание сводилось к нулю. Трудно себе представить в какой неистовой атмосфере ненависти жили евреи. Эту ненависть и презрение к ним с младенчества воспитывало у поляков духовенство, внушая прихожанам, что сегодняшние евреи, это всё те же «потомки» тех, кто якобы в прошлом распяли Христа. Евреев, раз за разом, продолжали обвинять в выдуманных ритуальных убийствах, проводить судейские процессы со страшными пытками и публичными казнями и толпа в это верила. Налоги на еврейские общины были непосильными, их преследовала нужда и погромы, им позволяли существовать только потому, что они были источником дохода. Папа, твой покойный дедушка, был большим любителем истории, к тому же, обладая незаурядной памятью, он неутомимо пересказывал нам этот, полный боли и потерь, еврейский эпос.
– Так вот в кого я тоже люблю историю- внимательно слушая мать, воскликнула Майя.
–
По словам папы, всем в Польше заправляла спесивая шляхта. К ХVIII веку королевская власть в стране не стоила ломаного гроша. Непонятно, каким странным образом это государство существовало столько лет, но как принято говорить, « держалось беспорядком». Крестьяне, в своей огромной массе, были безграмотны, жили в нищите, легко поддавались влиянию, так же легко верили в несусветное и ненавидели евреев. Бунтуя против бремени шляхты, они объединялись с казаками и прочими беглыми, в отряды так называемых гайдамаков, нападали на усадьбы, корчмы, местечки всегда с одним и тем же лозунгом: «Дана воля грабить и убивать жидов и ляхов!» и повсеместно следовали ему.
Как-то, покончив с делами и усевшись с вышивкой у печи, моя мама поведала нам семейную историю своего рода, уходящую корнями именно в те, описанные папой, времена. Потеряв в одном из таких гайдамацких бунтов жену, старшую дочь и всё имущество в сгоревшем доме, наш далёкий предок, ювелир Авраам Шем-Тов, приехал вместе с тремя дочерьми, в небольшое местечко Лысянка, расположенное на реке Гнилой Тикич, поближе к своей сестре Брухе. Городок в то время принадлежал князю Яблоновскому, который построил в нём замок окружённый валом и деревянным частоколом. Младшей дочери вдовца, Хане, было всего 4 года и она была предоставлена заботе старших сестёр. Кагал принял погорельцев и помог найти временную крышу над головой.
– Мамочка, что такое кагал?- заинтересованно спросила Майя.
– Каждая еврейская община, в Польше того времени, управлялась кагалом. Он решал все вопросы внутренней жизни; платил бесчисленные налоги, которые возлагались на всю общину; держал ответ перед правительством и остальным населением; вершил суд в тяжбе между евреями. Возглавляли кагал 3, иногда 5 старейшин, почтеннейших людей, которые присягали на верность королю и государству. Чтобы честно вести дела, раз в месяц, они менялись между собой и эта должность так и называлась парнас га ходеш, парнас на месяц. Духовным наставником общины избирался раввин на 6 лет. Многие кагалы, из-за бесконечных бед свалившихся на голову евреев, были так бедны, что не могли платить налоги и вынуждены были занимать деньги у монастырей под большие проценты. Кагал подчинялся все-еврейскому вааду.
– Кое-как обустроившись, -продолжала Эмма историю о ювелире- наш Авраам будучи человеком крайне трудолюбивым, да и дочерей кроме него кормить было некому, тут же приступил к работе . Любящие золотые украшения панянки, завалили мастера заказами. С утренней до вечерней молитвы работал он над кольцами, серьгами, подвесками, пряжками и кубками. К умельцу стали приезжать клиенты с других местечек и потихоньку дела его пошли в гору. Вскоре он смог купить небольшой домик, где разместился с семьёй и устроил в нём мастерскую, а также вернул кагалу «хазаку»- налог за приём в общину, за покупку дома и за открытие дела. Работы было много и наш ювелир стал подумывать о подмастерье, как-то он отвозил готовое украшение для жены знатного пана в его поместье и по дороге встретил знакомого арендатора Моше. Услышав, что его спутник ищет помощника, Моше, в семье, которого было двенадцать детей и он еле сводил концы с концами, стал уговаривать Авраама сделать богоугодное дело и взять его 8-летнего сына к себе в обучение ювелирному делу за проживание и пропитание. Домой Авраам вернулся вместе с маленьким Ашером.