Майя
Шрифт:
– Добрый вечер!- услышали Майя и Эмма голос Ильи и враз оживленно захлопотали.
– Доченька, поспеши, неудобно заставлять Илюшу ждать. Давай я застегну тебе серёжки. Не переживай, у нас впереди ещё море свободных вечеров и ты успеешь услышать продолжения этого рассказа. Папа сегодня на ночном дежурстве. Мы вдвоём с бабулей будем вас ждать, я вышивать, она вязать, так за полезным делом и время быстрей пробежит. Приятного вам вечера, дорогая.
– И вам – промолвила на ходу, сбегая по лестнице Майя, но затем вернулась, расцеловала мать, потом улыбающуюся Иду и добавила:
– Не скучайте тут без меня, я скоро вернусь- и поспешила к ожидавшему её Илюше.
«Вот
Глава 2 Ученик ювелира.
Вернувшись домой, Майя никак не могла уснуть, всё ворочалась и
ворочалась с боку на бок и, не выдержав, побежала в родительскую спальню. Эмме тоже не спалось и она коротала время с книгой в руках.
– Мамочка, можно я с тобой полежу - кротко улыбалась Майя, забравшись к матери в постель.
– Я понимаю, что вдвоём гораздо веселее не спать и тебе не терпится услышать, что-же было дальше, но уже поздно дорогая.
– Мамочка, пожалуйста, мы ведь всё равно не спим, расскажи ещё чуть-чуть.
– Ладно ещё полчаса.
– А, Авраам больше не женился?
– Нет, но через год он, вместе со всем семейством, отправился на ярмарку в Умань, где Голда, его старшая дочь, приглянулась молодому Менаше, сыну торговца Якова из Смелы и доброго знакомого ювелира. Парень подошёл к ней с поклоном, вынул из кармана монету, протянул ей и сказал при всех:» Ты посвящена мне!» Крайне смущённая девушка, зарделась, но монету приняла.Теперь, с одобрения присутствующих, они были обручены.
Авраам работал в поте лица своего, собирая деньги на приданое и свадьбу дочери. Свадьбу сыграли в Лысянке во дворе синагоги. Стоя под хупой, взволнованный жених надел на палец улыбающейся Голде кольцо и произнёс традиционное:» Этим кольцом ты посвящаешься мне согласно вере и закону Моше и Израиля!» Раввин зачитал «ктубу»- брачное обязательство и семь свадебных благословений, затем Менаше с усердием, разбил стакан в память о разрушенном Иерусалимском храме. Играла музыка, гости угощались всевозможными закусками, над которыми немало потрудилась тётка Бруха с подругами. По договору молодые поселились у Авраама на четыре года и первые два из них должны были столоваться за его счёт.
– Мамочка, почему такие странные условия проживания?
– Ничего странного, детка, раньше евреи женились рано. Возраст 13-лет считался совершеннолетием. Нашим молодожёнам было по 14 лет, родители помогали детям, чтобы дать им возможность приобщиться к делу и самостоятельно стать на ноги.
Через год у них родился первенец- Давид. Все домочадцы в нём души не чаяли. Менаше, собираясь с отцом в длительную торговую поездку, оставил жене « агуну»- такое разводное письмо, ведь время было неспокойное, купцов по дороге могли не только ограбить, но и убить, если он не приедет к крайнему сроку, Голда будет считаться свободной и сможет снова выйти замуж. Бедняжка проплакала все глаза и не было меры её счастью, когда он вернулся живым и здоровым. Вскоре вышла замуж средняя дочь, Сара, за Беньямина и они тоже поселились у Авраама. Сидя за субботним столом и слушая молодые поющие голоса, он чувствовал себя патриархом семьи и с довольным видом подпевал, разглаживая свою бороду.
Заслушавшись маму, мы с Диной увлечённо представляли себе Авраама и всех домочадцев, деревянный, под камышовой крышей домик, в котором они жили. Он смотрел на улицу двумя окнами и дверью с небольшим крыльцом, а с правой стороны, в маленькой пристройке, располагалась мастерская. В передней комнате была печь, возле неё, в углу за занавеской, спала Хана, у окна стоял большой стол со стульями, у противоположной стены – комод, над ним висел шкафчик с посудой и книгами. Комод был застелен вышитой дорожкой на ней стояли два подноса: один для субботнего хлеба с белой, вышитой золотом салфеткой, на втором- бокал для кидуша, большой семисвечник и ещё два подсвечника для зажигания субботних свечей. Все перечисленные предметы
Не забыв о полуголодном существовании в доме своего отца, отъевшийся у Авраама, Ашер относился к своему благодетелю с огромным почтением, Авраам, в свою очередь, не имея собственного сына, принял мальчика, как родного, он послал его учиться в школу и каждый день понемногу обучал премудростям своей профессии. Живя вместе, в одном доме Ашер, как-то сразу подружился с маленькой Ханой. Научившись читать, дети часто усаживались на крыльце и с завидным усердием погружались в чтение книг: он в « Ховот га левавот» рабби Бахия, призывающую к проникновению в тайны небес в высшую мудрость, она в « Цеена у-реена»-«Выходите и посмотрите» Якова Ашкенази. В этой, написанной для женщин книге, были собраны пересказы историй из торы, отрывки из книг пророков, из свитков Рут и Эстер и множество иллюстраций. Главы из обеих книг часто обсуждались за обеденным столом.
Как –то, на одной из картинок, Хана заметила свисающую гроздь винограда и спросила Ашера может ли он сделать подобную гроздь в виде золотых подвесок, чтобы это было не громоздким куском, а изящным, отделанным камнем, украшением, на что сконфуженный подмастерье отвечал, что ещё не достиг такого мастерства.
– Очень жаль- заключила Хана– мне бы очень хотелось иметь такие серёжки, но обещай мне, что когда ты всему- всему научишься у папы, то сделаешь их для меня.-
– Не знаю, стану ли я таким искусным, как твой отец, но обещаю, что буду очень стараться.
Вскоре у Сары родилась Шейндл, а у Голды появилась малютка Эстер. Давид, ревнуя всех к новорожденным, стал просто несносно капризным и его каждый раз поучали словами, сказанными в торе: »Люби ближнего своего, как самого себя.»
К этому моменту, польским королём был избран Станислав Понятовский. Под сильным давлением императрицы Екатерины II, польский сейм принял закон о равноправии православных и представлении им религиозной свободы. Часть шляхты и духовенства воспротивились такому решению и образовали Барскую конфедерацию для защиты католической веры и древних шляхетских свобод. Началась гражданская война, гонения и издевательства над православными священниками, вновь доставалось евреям.