Меч Баа Ци
Шрифт:
Лошадка еле слушалась, со страхом озираясь вокруг, будто чуяла некую невидимую силу совсем рядом.
— Мараш, если бы я планировал приступ с помощью таранов и лесенок, неужели не позаботился о них заранее? — усмехнулся Страшила. Потом повернулся к Белуге, что ожидал распоряжений для шестовиков.
— Что-то маловато вас на указанных местах. Вроде больше должно быть?
Шестовик Белуга замялся, потом честно сказал:
— Мы оставили несколько расчетов для прикрытия Баа Ци.
— Вот ничего себе новости! — возмутился Страшила. — Вам кто платит, Баа Ци или князь?
— Платит-то князь, а благословляет Баа Ци, — возразил Белуга.
— Не мели чушь, — задушевно попросил его Страшила. — Если это великий бог, то уж как-нибудь сам о себе позаботиться в полностью защищенном городе-крепости, когда за двадцать верст ни одного врага, кроме вон того, что сейчас зарабатывает веночки на своей братской могиле в полном окружении. Мне нужны все силы! Так что выводи расчеты сюда. Или… я чего-то не знаю?
Страшила направил свой прищуренный взор на Белугу, тот с честью выдержал тяжелый взгляд нанимателя.
— Да кто его знает, все ли ты знаешь! — буркнул он наконец. — Но воля твоя — переводим все расчеты из города.
— Бегом! — подогнал его князь. — Мне вы тут все нужны, когда их стрелки на стену полезут!
— Зачем их стрелкам на стены лезть, — проворчал Белуга, почесывая у виска. — Они вполне могут из-за стен навесным бить.
— Полезут, полезут! — пообещал ему Страшила, принимаясь за иные организационные дела. А именно — посылая гонца к кайсарам. Они были дальше всех от ставки князя, оттого управление и без того не самыми управляемыми кочевниками сильно затруднялось. Ими руководил некий вождь по имени Чеснок, вроде бы человек толковый, но Страшила его видел-то пару раз. Как поступит в бою, кто знает?
— Что бы они там ни придумали, — задумчиво проговорил себе под нос Страшила, наблюдая, как спокойно строятся войска противника. — У меня тоже задумки есть… Рекщинэ?
Та подняла руку, обращенную ладонью к князю и мужу, давая понять, что слышит его.
— Начинаем!
Пока свита переглядывалась, не понимая, как и что начальство изволит начинать, Рекщинэ отрывистыми командами подняла малочисленную гвардию Хорхета, все это время прохлаждавшуюся у берега. Они вскочили, выхватили свистки, над водной гладью прозвучали затейливые переливы, точно на берег внезапно опустилась стая говорливых птиц. И повинуясь этому звучанию, воды раздались, обнажая огромные черные спины животных.
— Бобры! — ахнули приближенные князя.
— То есть, они все это время были здесь!? — пискнул Мараш, едва не подавившись бородой, наблюдая, как шеренга и двух десятков мощных тварей взбирается на берег, отряхивается, осматривается недоверчивыми маленькими глазками. К ним уже бежали гвардейцы Хорхета, точно летчики, услышавшие сигнал тревоги — к самолетам своей эскадрильи. Вот они уже вскочили на загривки животных, послушные их воли бобры тут же устремились вперед — на укрепленный лагерь третьего отряда. Там заметили сюрприз князя, началась суета. Загремели трубы, ударили барабаны. На стены полезли стрелки.
Высовывались стрелки без опаски — накануне они завязали с джелонами стрелковый бой, оказалось, луки кочевников значительно уступали по дальнобойности убойным
Огромные бобры, ростом с упитанных бегемотов, с мощной мускулатурой и что самое опасное — с великолепной выучкой, неслись, постепенно набирая скорость, к укреплениям лагеря.
Да, их выход на поле битвы застал бойцов Ордена врасплох. Какой бы опытный ни был их новый военачальник, он не предвидел такого. Иначе бы не огласился осаждаемый лагерь заполошными криками, эхо отрывистых команд прошлось отзвуком по берегу реки, ушло в густые заросли. Бобры скалились двумя передними зубами-лопатами, стремительно сокращая дистанцию. Страшила уже посылал разведчиков измерить специальными вешками, куда достает самый дальнобойный арбалет Ордена. Видимо, подобные же вешки использовали сами бойцы Ордена, поскольку на участке атаки видны были пометки и другого рода. Хорошо и грамотно подготовили оборону рыцари, отлично все пристреляли. Отлично укрепились — против пехоты и кавалерии. Но не против несущихся во весь опор могучих грызунов.
— И вот так они сидели в реке все это время, и чем все это время кормились? — спросил Мараш.
— Мышление у тебя типичного интенданта, — упрекнул Страшила, давая понять, что настоящие воители подобными мелочами не интересуются. — Питаются они в походах исключительно рыбой. Споймают какого-нибудь налима, да и сожрут.
— Это же еще налима откормить надо, чтоб такую детину насытить.
— А вот как налимы откармливаются, не мое дело. Главное, приплывают бобры сытые и довольные. А значит — все у них хорошо. Ладно. Шестовики? Пора!
Шестовикам и не требовалось особой команды. Стрелки Ордена, занявшие места на стене, высунулись, выцеливая в длинной шерсти бобров лихих наездников Хорхета, справедливо полагая, что именно они заведуют управлением твари. Убей водителя и мохнатое чудище само остановится. Арбалетчики терпеливо выжидали, пока первый атакующий под бодрящие вопли остальных осаждающих войск, пересечет заветную линию вешек. И оставалось-то до них метров пять, когда внезапно раздались частые хлопки скрытно размещенных по всему полю дальнобойных самострелов шестовиков.
С легким шелестом над головами атакующих бобров скользнула целая туча длинных метательных снарядов. Они летели с невероятной скоростью, били точно и беспощадно. Арбалетчики Ордена падали, нашпигованные стрелами один за другим. Кому-то прошивало череп насквозь, вместе со шлемом, кого-то через прицелы арбалетов доставали прямо в глаз, точно белку, некоторые успели вжаться в бревна частокола, надеясь отыскать в них защиту. Но тщетно. Беспощадные стрелы пронзали забор, точно картонный, доставая жертв и в укрытиях. Не прошло и пары мгновений, как все стрелковое звено Ордена превратилось в кучу мертвых и умирающих тел, и кто чудом из них уцелел, думал о чем угодно, но не о том, чтобы выстрелить в ответ.