Меч Баа Ци
Шрифт:
— Ага, ты не смотри, что полуголая. Схватит сейчас за шкирку, подымет в небушко, да как шваркнет оземь! — предупредил Мараш.
— Ты ей нарочно идеи подкидываешь? — спросил Мечтатель, а затем обратился к Темной душе, словно к запуганному щенку, которого хотят выманить из-под дивана. Правда та сейчас более напоминала изготовившуюся к смертельному броску львицу. — Эй, красавица, мы не причиним тебе вреда. Иди сюда! Давай поговорим. Ты же понимаешь меня? Как тебя зовут?
Зашипев, Темная душа стремительно метнулась к Мечтателю, сверкнув превратившимися в острые клинки пальцами. Тот перехватил
— Давай, давай, держи ее! — с азартом крикнул Мараш, подбегая с мечом на замахе. — Я ее по шее сейчас!
— Не… — начал было Мечтатель, едва не перегибаясь назад под прямым углом под натиском свирепой Темной души. Меч воеводы рубанул по шее агрессивной девки, но лишь отскочил прочь с легким звоном.
— Она железная, что ли? — удивился Мараш. Мечтатель извернулся, попытавшись поудобнее перехватить напавшую, та мгновенно располосовала на его животе рубаху, оставив три неглубокие борозды. Зашипев в тон Темной души, но уже от боли, Мечтатель сам постарался заломать ее самбистским броском через бедро. Та ушла из захвата изящным проворотом всего тела, попытавшись вырвать запястья из плена цепких пальцев Ани. Но тот понимал, что со свободными руками Темная душа враз нашинкует его в фарш и потому держал их со всей силой.
Издалека могло показаться, будто они танцевали горячий латиноамериканский танец. Идиллию портил лишь Мараш, что перетаптывался рядом, держа в одной руке меч, а в другой факел. Он собирался улучить момент и попытаться еще раз опробовать своим клинком шею мерзкой Темной души. Но страх лишить попутно головы и колдуна заставлял медлить.
Мечтатель крутнулся, пытаясь взять в захват свирепую девку, хоть та была сильна, но и он не из слабаков. Зря, что ли, столько лет учился рукопашному бою.
Простому человеку хватило бы одного прикосновения Темной души, чтобы отправиться на встречу к предкам. Он почувствовал мощный удар по организму, идущий смертельными вибрациями от кожи Темной души и лишь богатый запас тнете удерживал его тело в целости и сохранности.
Только бы не потерять концентрацию, только бы не потерять концентрацию…
И тут Аня взвизгнул от неожиданной боли. Изловчившийся Мараш таки решил атаковать Темную душу, но не железом, а огнем. Ткнув в нее горящий факел. Да только извернувшаяся девица закрылась от удара Мечтателем. Раскаленный факел вонзился в его спину.
— Малец! — завопил Мараш, — Малец, ты же горишь!
— С чего бы это, да!? — взвизгнул еще раз Аня, ощущая, как с поясницы вверх потянулось пламя, жадно поглощая его рубаху. Делали ту из какого-то горючего материала. Так что вскоре он пылал полностью. Впрочем, огонь перекинулся и на Темную душу, потому она и не воспользовалась потерей концентрации своего противника. Ее рот раскрылся, обнажая чистые ровные зубы. Она зашипела в бессильной ярости, ощущая, как огонь начинает глодать ее юбку и перекидывается на длинные косы. И сама потеряла концентрацию.
Все время поединка они не только боролись телесно, но еще и пытались выбить друг из друга весь энергетический запас. Мечтатель имел врожденное
Для Мараша и сторонних наблюдателей, что уже сбегались от пиршественных столов на вопли воеводы и стремительные разряды молний синего и красного цветов, удар Ани показался ослепляющей вспышкой мгновенно родившегося и тут же исчезнувшего солнца, переливающегося от фиолетового, бирюзового к голубому отсвету и обратно. Удар ошеломил Темную душу, но Аня с ужасом понял, что та сразу начала приходить в себя, готовя ответный выплеск своей энергии. Кожа рук, через которую передавал он тнете своей спарринг-партнерше, была слишком толстой, солидная доля заряда уходила на преодоление этой защиты. Надо было бить туда, где кожа тоньше.
Порыв ветра взвил пламя, обвил им два сплетенных тела, от которых потянуло и опаленной кожей, и горящими волосами. Недолго думая, Мечтатель одним рывком притянул брыкающуюся Темную душу к себе, впился губами прямо в ее полуоткрытые губы. И пока она не пришла в себя, ударил всем запасом тнете еще раз.
Потом он потерял сознание. Пришел в себя уже внизу, под стеной. Его щедро окатили студеной водой из ведра, послали за врачом.
— Где?
— Улетела! — радостно крикнул Восолап.
Мараш рассказал подробнее, выдав свою версию финала поединка:
— Как ты ее полез ее портить да целовать, так она бабахнула синим цветом и понеслась прочь! Будет знать! Ты сам-то как? Очухался?
— Понемногу прихожу в себя, — сказал Мечтатель. Едва он попытался подняться, к нему с готовностью подскочил Герди, помогая встать. Рубаха на спине прогорела, но бойца с колдовскими силами уже накрыли куском холстины. Какая-то бабка стремилась натереть спину сметанкой от ожогов, Аня сказал, что не требуется. Ему хватало тнете защититься от ожогов. Другое дело — залечить следы когтей Темной души, что располосовала кожу на животе.
— Все это мелочи, — сказал Аня, когда полусонная и молчаливая Светлана Николаевна усадила его на лавку и стала обрабатывать раны тряпицей, смоченной вином. — Ты, Мараш, о другом лучше подумай. Чего эта Темная душа у стены делала? Зачем она там вообще ошивалась?
Рука врача дрогнула, Аня зашипел, корчась.
— В смысле, зачем? — удивился вопросу Мараш. — Тебя поджидала, чтоб напасть и сожрать!
Мечтатель только скривился от этой простодушной догадки.
— Был у нее какой-то иной смысл, — упрямо сказал он. Света домотала чистую тряпку на его животе и сказала, что далее медицина умывает руки и уходит спать. А если господину хорошему неймется еще кого отлупить в столь поздний час, пусть поищет кого-то не столь опасного, как Темная душа.