Меч Королей
Шрифт:
— Тебя трудно убить, — сказала женщина.
— Бенедетта?
— Это я, Бенедетта, — подтвердила она.
Она дала мне выпить слабого пива. Я изо всех сил пытался сесть, и она подложила два мешка с соломой мне под спину.
— Мне стыдно, — сказал я.
— Тише, — сказала она и взяла меня за руку.
Я смутился и выдернул руку.
— Мне стыдно, — повторил я.
— За что?
— Я Утред из Беббанбурга. Меня унизили.
— А я Бенедетта из ниоткуда, — произнесла она, — и меня всю жизнь унижали и насиловали, я всю жизнь провела в рабстве, но мне не стыдно. Я закрыл глаза, чтобы сдержать
— Вармунд, — тихо произнес я имя, как будто проверяя его на вкус.
— Ты убьешь его, господин, — сказал Бенедетта, — как я убила Гуннальда Гуннальдсона.
Я позволил ей держать меня за руку, но отвернулся, чтобы она не увидела мои слезы. Мне было стыдно.
На следующий день Финан принес мой плащ, Осиное жало с поясом, к которому он прикрепил его ножны, сапоги и старый потертый шлем. Не хватало только порванной кольчуги, молота и Вздоха змея.
— Мы сняли все это с мертвецов, господин, — объяснил Финан, положив Осиное жало и шлем на кровать, и я был рад, что это не мой прекрасный боевой шлем с серебряным волком в навершии, потому что волка из Беббанбурга унизили. — Шесть или семь ублюдков сбежали, — сказал ирландец.
— Со Вздохом змея.
— Да, со Вздохом змея, но мы вернем его.
Я ничего на это не ответил. Осознание неудачи было слишком жгучим, слишком сильным. О чем я думал, отплывая из Беббанбурга? Что я сумею проехать через все Западно-саксонское королевство и вырезать гниль, гнездящуюся в его сердце? Мои враги сильны. Этельхельм возглавляет армию, у него есть союзники, его племянник — король Уэссекса, и мне повезло, что я остался в живых, но позор неудачи сводил меня с ума.
— Сколько убитых? — спросил я Финана.
— Мы убили шестнадцать ублюдков, — радостно доложил он, — и захватили девятнадцать пленных. Двое мерсийцев погибли, а несколько серьезно ранены.
— Вармунд, — произнес я, — у него Вздох змея.
— Мы вернем его, — повторил Финан.
— Вздох змея, — тихо сказал я. — Его клинок выкован на наковальне Одина, закален огнем Тора и кровью врагов.
Финан посмотрел на Бенедетту, и та пожала плечами, словно предположив, что мой разум блуждает где-то в другом месте. Возможно, так и было.
— Ему нужно поспать, — сказала она.
— Нет, — ответил Финан. — Ему нужно сражаться. Он Утред Беббанбургский. Он не должен лежать в постели и жалеть себя. Утред Беббанбургский надевает кольчугу, пристегивает меч и несет смерть врагам. — Он стоял в дверях комнаты, за ним ярко светило солнце. — У Меревала здесь пятьсот человек, и им нечем заняться. Болтаются тут, как дерьмо в ведре. Время сразиться.
Я ничего не ответил. Все тело и голова болели. Я закрыл глаза.
— Мы будем сражаться, — сказал Финан. — А потом пойдем домой.
— Может, мне следовало умереть. Наверное, пришло время.
— Не будь таким жалким глупцом, — рявкнул он. — Богам не нужна твоя гниющая туша в Вальхалле, время еще не пришло. У них на тебя есть планы. Как ты всё время нам говорил? Wyrd bid ful 'araed? — Его ирландский акцент исказил слова. — В общем, судьба с тобой еще не закончила, и боги оставили тебя в живых не просто так. Ты же лорд,
— На юг?
— Потому что там твои враги. В Лундене.
— Вармунд, — сказал я и внутренне содрогнулся, вспомнив, что произошло у изгороди на ячменном поле. Как Вармунд и его люди смеялись, когда мочились на мое обнаженное, израненное тело.
— Да, он будет в Лундене, — мрачно сказал Финан. — Побежит домой к хозяину, поджав хвост.
— Этельхельм, — произнес я, называя своих врагов.
— Нам сказали, что он тоже там. Со своим племянником.
— Этельвирд.
— Ты должен убить всех троих, и ты не сделаешь этого, пока греешь задницу в постели.
Я снова открыл глаза.
— Какие новости с севера?
— Никаких, — кратко ответил Финан. — Король Этельстан перекрыл основную дорогу в Линдкольне, чтобы чума не распространялась на юг. И все другие дороги тоже.
— Чума, — повторил я.
— Да, чума, и чем скорее мы будем дома, тем скорее выясним, кто мертв, а кто жив, но я не позволю тебе улизнуть домой, как побитой собаке. Ты добудешь Вздох змея, господин, убьешь своих врагов, а потом поведешь нас домой.
— Вздох змея, — повторил я и сел в постели при одной только мысли, что этот великий клинок в руках врага.
Это оказалось больно. Все мышцы и кости болели, но я сел. Бенедетта протянула руку, чтобы помочь мне, но я отказался. Я спустил ноги на пол и, мучительно дернувшись, встал.
— Помоги одеться, — попросил я, — и найди мне меч.
Потому что мы пойдем в Лунден.
— Нет! — сказал Меревал на следующий день. — Нет! Мы не пойдем в Лунден.
Двенадцать человек сидели рядом с большим залом Верламикестера, который выглядел почти так же, как зал Честера, что неудивительно, ведь и тот, и другой построили римляне. Люди Меревала вытащили скамейки на солнце, где мы расселись, хотя вокруг нас в пыли большой площади перед залом собрались около сотни человек, и все они слушали. Слуги принесли эль. У двери зала копошились куры, за ними лениво наблюдала собака. Финан сидел справа от меня, а отец Ода слева. Два священника и командиры отрядов Меревала. У меня до сих пор все болело. Я знал, что боль не отступит еще несколько дней. Отек с моего левого глаза еще не спал, в левом ухе запеклась кровь.
— Сколько человек в лунденском гарнизоне? — спросил отец Ода.
— Не меньше тысячи, — сказал Меревал.
— А нужно две тысячи, — заявил я.
— Но у меня всего пятьсот человек, — возразил Меревал, — и некоторые больны.
Мне нравился Меревал. Он был трезвомыслящим, разумным человеком. Я знал его с юности, но теперь его борода и волосы поседели, а вокруг проницательных глаз пролегли глубокие морщины. Он выглядел встревоженным, но даже в молодости он всегда казался встревоженным. Он был славным и верным воином, командовал гвардией Этельфлед и вел их с непоколебимой преданностью и достойной восхищения осторожностью. Он не любил рисковать, что, возможно, хорошо для того, чья обязанность — защищать. Этельстан явно ему доверял, поэтому Меревалу отдали под командование отборные войска, которые захватили Лунден, но затем Меревал потерял город, обманутый ложным сообщением, что через Верламикестер наступает вражеская армия.