Меч Шаннары
Шрифт:
Несколько дюжин троллей, сидящих широким полукругом лицом к скалам, одновременно повернули головы в его сторону. У подножия горной гряды, в стороне от других, сидело еще три тролля, у каждого в руках был разноцветный жезл с черным флажком на конце. Шиа заметил и Панмона Крила. Вор пребывал в какой-то печальной задумчивости и, похоже, даже не видел долинца. В центре полукруга, прижав руки к груди, неподвижно стоял Кельцет. Все внимание собравшихся было обращено на него. Шиа провели и усадили рядом с задумчивым Панмоном Крилом. Кельцет даже не пошевелился. На какое-то время абсолютная тишина нависла над площадью. Шиа еще никогда не видел такого странного собрания. Наконец один из трех троллей, держащих жезлы, торжественно поднялся и ударил концом жезла по земле. Все, как один, поднялись и, повернувшись лицом на восток, произнесли в унисон какую-то фразу. Потом молча уселись обратно.
— Можешь себе представить? Они молились.
Впервые после их странного пленения в ущелье Панмон заговорил. Шиа даже вздрогнул от неожиданности. Он быстро взглянул на разбойника, но тот, не отрываясь, смотрел на Кельцета. Второй тролль из председательствующих на этом странном собрании поднялся на ноги и что-то сказал, несколько раз указав рукой на Панмона и Шиа. Долинец озадаченно повернулся к своему товарищу.
— Это суд, Шиа, — бесстрастно произнес разбойник. — Но не над нами с тобой. Нас отведут к горе Черепа, что за Кряжем Ножа, в царство Ведуна-Владыки, и что с нами будет… черт его знает. Мне кажется, они еще не поняли, кто мы такие. Просто Властелин Духов приказал задерживать всех чужаков и приводить к нему. Без разбору. У нас еще есть надежда.
— Но суд?.. — с сомнением начал Шиа.
— Над Кельцетом. Он потребовал, чтобы его судили его соплеменники, а не какой-то Брона. У него есть такое право. Это древний обычай: никто не может отказать ему в этой просьбе. Он был вместе с нами, а тролли сейчас воюют с нашим народом. Любой тролль, водящий компанию с человеком, считается предателем. Любой, без исключения.
Шиа невольно поглядел на Кельцета. Громадный тролль твердо, как скала, стоял в центре полукруга. Собравшиеся ждали — голос председателя продолжал греметь над площадью. Значит, они ошиблись, с облегчением подумал долинец, Кельцет не предал их. Но почему он без сопротивления отдался в руки троллям там, в ущелье, ведь он же знал, что его жизни тоже грозит опасность?
— А что они сделают с ним, если решат, что он — предатель? — возбужденно спросил Шиа.
Губы Панмона скривились.
— Я знаю, о чем ты думаешь. — Горькая усмешка послышалась в его голосе. — На этом суде он рискует всем. Если его признают виновным, его тут же сбросят с ближайшей скалы.
Он зловеще замолчал и в первый раз посмотрел прямо в лицо долинцу:
— Я тоже ничего не понимаю.
Председатель закончил свою длинную речь и сел на место. Какой-то тролль подошел к судьям — теперь Шиа понял, что эти трое, должно быть, судьи, — и что-то тихо сказал им. Потом подходили еще тролли, что-то рассказывали, кратко отвечали на вопросы судей. Шиа вообще ничего не понимал, однако предположил, что эти тролли были воинами патрульного отряда, который вчера захватил их в ущелье. Казалось, опрос свидетелей никогда не закончится, но за все это время Кельцет и бровью не повел.
Шиа все смотрел на спокойного гиганта и никак не мог сообразить, почему Кельцет повел себя именно так. Ведь тогда, в ущелье, они вполне могли бы отбиться, и он не стоял бы сейчас перед судом. И Шиа, и Панмон уже давно начали подозревать, что их молчаливый товарищ — не простой изгнанник, отвергнутый своим народом только за то, что он был немым, а значит — ущербным. И он совсем не разбойник и вор, каким Панмон пытался его представить. Слишком умными были его глаза, всегда спокойные и добрые. Он что-то знал о Мече Шаннары, о Ведуне-Владыке и даже о самом Шиа. Он носил в себе какую-то тайну, связанную с прошлым, сокрытую глубоко в его сердце. Как Алланон, вновь подумалось Шиа. Они оба знали секрет Меча Шаннары. Долинец с сомнением покачал головой, не веря своему собственному открытию. Над этим еще стоит подумать, но не сейчас.
Опрос свидетелей закончился, и судьи предоставили слово обвиняемому. Кельцет уже давно успел сесть, и теперь настала долгая тишина; все собрание, судьи, Панмон Крил и Шиа, затаив дыхание, ждали, когда он поднимется. Но тролль продолжал сидеть неподвижно, в каком-то странном оцепенении. Шиа едва сдержал себя, чтобы не закричать, так хотелось ему разорвать эту невыносимую тишину. Он бы и крикнул, но голос застрял где-то в горле. И вот наконец Кельцет медленно поднялся.
Он выпрямился во весь рост, и Шиа вдруг показалось, что гигант-тролль не обычное смертное существо: так гордо и независимо встал он перед судом. Не отрывая взгляда от застывших в ожидании судей, Кельцет вытащил из-за широкого пояса длинную цепь с черной железной подвеской. Он поднес кулон к самым глазам судей, и те в изумлении подались вперед. Шиа мельком увидел изображенный на кулоне крест, заключенный в круге. Гигант торжественно поднял цепь и надел через голову себе на шею.
— О, великие боги, дающие жизнь… Глазам не верю! — выдохнул потрясенный Панмон.
Судьи, изумленные не меньше разбойника, поднялись на ноги. Кельцет медленно повернулся, чтобы его увидели все собравшиеся. Мгновенно вскочив, тролли что-то возбужденно закричали, указывая на спокойного гиганта. Поддавшись общему возбуждению, Шиа тоже поднялся.
— Панмон, что происходит? — вскричал он.
Рев и крики троллей почти что заглушили его слова. И тут Панмон тоже вскочил и крепко сжал плечо долинца.
— Даже не верится, — повторил вор с нескрываемой радостью. — За все эти месяцы я не мог даже подозревать… Вот что он скрывал от нас все это время, мой юный долинец! Вот почему он сдался без боя. И все-таки здесь — что-то большее, чем…
— Так ты скажешь мне, что происходит? — требовал ответа Шиа.
— Подвеска, Шиа, — крест и круг! — неистово вскричал разбойник. — Это же Черный Айрикс — высший орден, самая почетная награда у троллей! Если ты за всю свою жизнь встретишь трех кавалеров Черного Айрикса, считай, что тебе повезло. Очень почетный и редкий орден. Чтобы такой получить, нужно быть просто живым воплощением всех добродетелей, почти что Богом. Когда-то и Кельцет был удостоен этой чести, а мы даже не подозревали!
— Ну а то, что он был с нами?.. — Долинец не успел даже договорить.
— Тот, кто носит Айрикс, не может предать свой народ, — резко оборвал его Панмон. — Недостойный доверия не может получить этот орден, но удостоенный этой чести никогда не преступит законы троллей, даже подозревать его в этом немыслимо. Они верят, что тот, кто не оправдает это доверие, будет наказан, что после смерти ему уготованы вечные мучения. Ни один тролль не решится на такое.
Шиа ошеломленно поглядел на Кельцета. Крики не умолкали. Гигант-тролль вновь повернулся к судьям, те безуспешно пытались восстановить хоть какое-то подобие порядка. Наконец крики слегка поутихли, возбужденные тролли уселись на место и с волнением ждали, что скажет Кельцет. Тролль-переводчик встал рядом с ним, и Кельцет принялся изъясняться на языке знаков. Не сводя глаз с рук гиганта, переводчик перекладывал его быстрые жесты на язык троллей. Судьи о чем-то тихо переговорили между собой. Ничего не понимающий Шиа вопросительно повернулся к Панмону, и тот шепотом начал переводить ему:
— Он говорит, что пришел из Норбана, большого города троллей на севере Погребальных гор. Его родовое имя Малликос, очень древний и славный род. Всю его семью убили. Считалось, что это сделали дварфы, которые пытались ограбить его дом. Судья, тот, что слева, спросил Кельцета, как ему удалось спастись; они думали, что он тоже погиб. Здесь, в этом далеком селении, слышали об ужасном нападении на дом Малликосов. Но теперь… подожди… Нет, ты только подумай, Шиа! Кельцет говорит, что его семью перебили Слуги Ведуна-Владыки! Год назад Слуги Черепа пришли в Норбан. Они попытались подчинить себе правительство города и приказали троллям вступить в их армию. Им удалось убедить почти весь город, что Брона восстал из мертвых и теперь ни один смертный не может убить его. Семья Малликосов, один из родов, правящих в Норбане, отказалась подчиняться Слугам Черепа и призывала горожан выступить против Ведуна-Владыки. Слово Кельцета значило очень много, ведь он — кавалер Черного Айрикса. Ведун-Владыка приказал уничтожить всю семью Кельцета, а его самого заключить в крепость в Кряже Ножа. История о набеге дварфов — это просто обман, чтобы привести в ярость троллей и заставить их пойти войной на Южную Землю.