Меч Шаннары

Брукс Терри

Как бы между прочим Янус сообщил, что он отправил уже с полдюжины разведчиков разузнать, что происходит там, у реки, однако еще ни один не вернулся — зловещий знак. Несколько раз он собирался пойти туда сам, и каждый раз Генделю приходилось напоминать Янусу о том, что ему было приказано защищать город. Дарин уже решил для себя, что, если Балинор не вернется до полуночи, он отправится на поиски своего друга. Эльф смог бы пройти незамеченным сквозь любую вражескую заставу, но пока он ждал вместе с остальными, в каком-то мрачном предчувствии. Шейль попробовала было заговорить о безнадежном состоянии Палинса Бакханнаха, но, выслушав в ответ лишь какое-то равнодушное бормотание, отказалась от дальнейших попыток отвлечь мысли мужчин от сражения у реки. Они ждали уже час. Потом — два. Теперь звуки битвы стали громче и отчаянней. Похоже, враги прорывались к городу.

Затем внезапно из темноты прямо напротив крутого склона плато возникли всадники и пешие солдаты — неровными рядами они вступили на широкий каменный мост, ведущий к городу. Никто из стоящих на городской стене не видел, как они подходили. Янус Сенпре тревожно рванулся к устройству, приводящему в действие механизмы замков на воротах, испугавшись, что неприятель сумел каким-то образом обойти войска Балинора и подобраться к городу. Но Гендель остановил его. Он уже понял, что происходит, еще до того, как все остальные успели сообразить. Перегнувшись через парапет, дварф прокричал что-то на своем языке. Ему тут же ответили. Угрюмо кивнув остальным, Гендель указал на высокого всадника впереди колонны. Бледный свет луны упал на угрюмое лицо Балинора. Люди на городской стене поняли, что случилось самое худшее. Пограничному Легиону не удалось удержать Мермидон. Армия Ведуна-Владыки двинулась на Тирзис.

Около полуночи пятеро оставшихся от маленького отряда, вышедшего из Кальхавена, собрались на ужин в небольшой столовой во дворце Бакханнахов. Южане проиграли битву за Мермидон, хотя потери врага были огромны. Поначалу казалось, что ветераны Пограничного Легиона смогут остановить полчища северян и не дадут им перебраться на южный берег реки. Но северян было слишком много: там, где не пробились бы сотни, тысячи прошли без труда. Всадники Актона заняли позиции на обоих флангах и пресекали любые попытки неприятеля обойти укрепившуюся в траншеях пехоту. Троллям и гномам пришлось прокладывать себе дорогу сквозь ряды солдат-южан, сотни северян погибли при первом же наступлении. Балинор еще никогда не участвовал в таком ужасном сражении: Мермидон постепенно багровел от крови убитых и раненых. И все-таки северяне не оставляли своих попыток перейти реку. Как какие-то безмозглые существа, без чувств, без соображения и страха, они ломились вперед. Сверхъестественная мощь Ведуна-Владыки владела сознанием громадной армии, так что даже смерть уже не имела значения. Наконец большому отряду разъяренных горных троллей удалось прорвать линию обороны, и, хотя они все до единого погибли, защитникам пришлось свернуть левый фланг. Это закончилось тем, что северяне прошли.

Солнце клонилось к горизонту. Балинор быстро сообразил, когда станет темно, даже лучшие в мире воины не смогут уже удержать берег разлившейся реки. Он приказал двум дивизиям отойти к небольшому холму в нескольких сотнях ярдов от Мермидона и приготовиться к бою. Кавалерия на правом и левом флангах должна была предпринимать краткие атаки на врага, чтобы не дать северянам собраться для решительного наступления. Балинор ждал темноты. Теперь полчища Ведуна-Владыки черной волной хлынули через реку; с изумлением и ужасом воины Пограничного Легиона наблюдали, как сотни врагов оборачиваются тысячами, и тысячам этим нет конца. Зрелище было поистине устрашающим: вражеская армия закрыла собой, казалось, всю землю.

Однако чудовищные размеры армии врага существенно затрудняли ее мобильность. Она походила не на организованное войско, а на беспорядочную толпу. Северяне даже не попытались выбить тирзисцев с позиции у холма. Вместо этого они растянулись по всему южному берегу Мермидона и бестолково кружили на месте, словно ожидая кого-то, кто должен им подсказать, что делать дальше. Несколько соединений тяжело вооруженных троллей пару раз атаковывали Легион, но силы были явно неравны, и южане быстро отбросили их назад. Когда стало темно, вражеская армия неожиданно начала выстраиваться в колонны по пять человек. Балинор понял, что первая же длительная атака разнесет Легион в пух и прах.

Принц Каллахорна — лучший главнокомандующий во всей Южной Земле, — действуя со своей обычной отвагой и мастерством, предпринял труднейший тактический маневр. Не дожидаясь, пока враг двинется в наступление, он разделил свою армию на две части и ударил по колоннам северян с обеих сторон. Солдаты Легиона хорошо знали местность, и темнота не могла им помешать. Наоборот, под прикрытием тьмы соединения южан растянули фланги врага в неправильный полукруг. Тирзисцы то атаковали, то отступали назад и атаковали вновь. И каждый раз полукруг смыкался все теснее, а южане отступали чуть дальше. Балинор и Фандвик взяли на себя левый фланг, Актон и Мессальн — правый.

Взбешенный враг потерял всякую ориентировку. Наконец Балинор ударил в последний раз и отступил, увлекая северян за собой. Пехота Легиона уже давно отошла на безопасное расстояние, два отряда тирзисской кавалерии соединились в один и в самый последний момент выскользнули из смыкающегося круга и растворились во тьме. Левый и правый фланги армии северян столкнулись друг с другом: воины обеих сторон были уверены, что они наконец-то добрались до ненавистного врага, который досаждал им уже несколько часов. Без лишних раздумий они ринулись в атаку.

Уже никогда не узнать, сколько гномы и тролли перебили своих же воинов, но битва еще бушевала, когда Балинор со своими отрядами благополучно добрался до ворот Тирзиса. Чтобы скрыть отступление, солдаты Легиона обмотали тряпьем сапоги и копыта лошадей. Почти всем удалось спастись, лишь один отряд всадников забрался далеко на запад — враг отрезал ему путь к отступлению и разбил. Колоссальный же ущерб, причиненный южанами северной армии, не остановил ее продвижение вперед. Мермидон, первая линия обороны Тирзиса, был потерян.

Враг разбил лагерь на равнине под городом. Насколько хватало глаз, яркие пятна горящих костров усеяли ночную тьму. На рассвете начнется наступление на Тирзис: тысячи гномов и троллей, покорных черной воле Ведуна-Владыки, ринутся на внешнюю стену. Даже железо и камень не выдержат этого натиска — стена будет сметена.

Гендель сидел, задумавшись, напротив Балинора за маленьким обеденным столом. Странное чувство нависшей угрозы, которое он испытал днем, обходя вместе с Янусом Сенпре оборонные укрепления города, вновь вернулось к нему. Без сомнения, внешняя стена — внушительная преграда для вражеских полчищ, и все-таки что-то было не так. Дварф так и не понял, что именно вызывает его беспокойство; но даже теперь, сидя за ужином в компании своих лучших друзей, он не мог избавиться от подозрения, что при подготовке к долгой осаде они просмотрели что-то очень важное.

В который раз Гендель мысленно возвращался к линиям обороны огромного города. На самом краю обрыва жители Тирзиса соорудили невысокий вал, чтобы враг не смог забраться по склону на плато. Если же северянам как-то удастся прорваться сюда, Пограничному Легиону придется отступить за внешнюю стену. Оставалось только надеяться, что она выдержит штурм. Сзади к городу не подойти — путь преграждали отвесные скалы высотой в несколько сот футов, Балинор утверждал, что по этим скалам вообще невозможно взобраться: в гладком, как будто отполированном камне не было ни выступов, ни щелей, там просто не за что уцепиться. Казалось бы, при такой обороне Тирзис должен быть неприступным, и все-таки…