Меч Шаннары
Шрифт:
Вдруг случилось что-то странное. Поглощенные происходящим у подножия утеса наблюдатели совершенно забыли о кавалерии Актона. Всадникам Легиона все-таки удалось прорваться сквозь конницу гномов и выехать на открытое пространство как раз позади рвущихся в атаку горных троллей. Не обращая внимания на град стрел, посылаемых гномами им вдогонку, тирзисцы во весь опор неслись прямо на плотно сомкнувшиеся ряды троллей. Все это произошло так быстро и неожиданно, что не одна дюжина воинов-гигантов полегла под копьями всадников Актона прежде, чем остальные успели сообразить что к чему. Если бы горные тролли не были лучшими воинами во всем мире, эта новая атака сокрушила бы их.
Но они быстро оправились, сомкнули свои ряды и приготовились к бою. Когда всадники Актона, отъехав немного в сторону, вновь налетели на задние ряды фаланги, тролли отразили нападение. Более дюжины тирзисцев замертво упали с коней, еще столько же покачнулись в седлах, задетые пиками и булавами троллей. Затем конница Легиона все-таки обогнула фалангу с востока и, резко свернув на юг, понеслась к Тирзису.
Актон достиг своей цели: небольшая заминка позволила Мессальну и его людям прорваться поближе к плато и скрыться в клубах черного дыма. Это был идеально выполненный маневр, и наблюдатели на внешней стене не смогли сдержать криков восторга.
Первые ряды троллей бросились в погоню, но в густом дыму было невозможно сориентироваться. У подвесного моста, спущенного с плато, их ждал Балинор с большим подразделением. Пехота Мессальна благополучно перебралась на плато. Теперь нужно разрушить мост, пока враги не захватили его. Тирзисцы перерубили канаты, и мост целиком обрушился на равнину внизу. Горящие факелы полетели туда же, и за считанные секунды ревущее пламя охватило деревянную конструкцию.
На левом фланге шел бой за второй подвесной мост. Доблестные солдаты Легиона отбивали непрекращающиеся атаки гномов, пока конница Актона пробивалась сквозь нестройные ряды неприятеля. Многие легионеры погибли под мечами и стрелами разъяренных гномов, но тирзисской кавалерии все же удалось прорваться к подножию утеса. Не останавливаясь, всадники взлетели по подвесному мосту и понеслись к городским воротам. Пехота поднялась вслед за конницей и под прикрытием низкого вала благополучно подняла подвесное сооружение.
Было уже за полдень. Армия Северной Земли отступила, чтобы перегруппироваться для новой атаки. Неожиданно ветер стих, и дым от горящего масла завис неподвижным удушливым туманом. Передвижные мосты северян медленно догорали, обращаясь в золу, изуродованные трупы солдат лежали по всей равнине. Воздух наполнился отвратительным зловонием, с пронзительным клекотом на поле боя слетались стервятники в предвкушении знатного пира. Земля пропиталась кровью. Время шло: час, два, три… Только пустая равнина томилась под палящим солнцем. Стало казаться, что наступления больше не будет, что смерть и разрушение закончились. Обнадеживающие мысли о семье и любимых стерли горькие раздумья о гибели и спасении.
Но ближе к вечеру, при тусклом свете умирающего дня, армия северян вновь пошла в наступление. Гномы-лучники осыпали тирзисские укрепления нескончаемым градом стрел, пока крупные смешанные подразделения гномов и троллей тщетно пытались отыскать слабые места в обороне южан. Платформы-трапы, приставные лестницы, железные крюки на длинных веревках — чего только не пробовали северяне, но воины Легиона каждый раз отбивали их атаки. Это было не форсированное наступление, а какой-то монотонный, нескончаемый натиск, задуманный, чтобы изнурить защитников Тирзиса. Сумерки сгустились, а битва все продолжалась без видимых результатов. Закончилась она в темноте трагедией для Пограничного Легиона. Стороны вслепую обменивались градом копий и стрел. Актон как раз возвращался с левого фланга, шальная стрела вонзилась прямо в горло командующего, и он замертво упал с коня на руки своих оруженосцев.
Царство Ведуна-Владыки было самым пустынным и опасным местом во всем обитаемом мире — бесплодная, безжизненная земля, кольцо непроходимых, таящих смерть ловушек. Чуткие, животворящие руки природы уже давно не касались этого глухого владения тьмы. Восточные границы увязли в зловонной и мглистой трясине Мальга, через которую не перешло еще ни одно живое существо. Под тонким слоем воды, затянутой бесцветной травой, скрывалась склизкая грязь и пески-плывуны — за считанные секунды они засасывали все, что попадало в их зыбучие объятия. Говорили, что у Мальги нет дна. Разбросанные тут и там островки да гниющие остовы громадных деревьев — вот все, что виднелось над мутной водой, но и они постепенно погружались в пучину.
Западнее Мальги, растянувшись на многие мили, громоздились угрюмые горы, Острый Хребет. Опытный и решительный скалолаз смог бы пройти через Острый Хребет — кое-кто даже пытался, — если бы не ядовитые пауки, в громадном количестве гнездившиеся в трещинах. Груды костей на темных камнях лишний раз подтверждали всю безнадежность этой затеи.
Лишь на северо-западе кольцо неприступных гор размыкалось. Там миль на пять протянулись низкие холмы — единственный доступный проход в Царство Черепа. Доступный на первый взгляд: незваные гости, решившиеся проникнуть во владения Ведуна-Владыки, избирали, как правило, этот путь и попадали в ловушку. Невидимые глаза и уши, подчинявшиеся только приказам хозяина, охраняли проход — кольцо замыкалось, клетка захлопывалась. Сразу же за холмами начиналась иссохшая пустыня Кьерлак. Она растянулась на юг почти на пятьдесят миль. Ядовитые испарения поднимались над песками от темных вод реки Леты, реки забвения, что лениво огибала зловещую пустыню с юга. Даже птицы, подлетавшие слишком близко к ядовитому туману, погибали за считанные секунды. Трупы встретивших смерть в этих раскаленных песках разлагались в ядовитом воздухе за несколько часов и обращались в пыль.
Но самый коварный и непроходимый барьер протянулся на юге запретного царства, от юго-восточной окраины Кьерлака до заболоченных границ трясины Мальга — Кряж Ножа. Высотой в тысячи футов эти горы вонзались в небо, как гигантские каменные копья, вбитые в землю каким-то чудовищным великаном. Как пальцы, мучительно тянущиеся ввысь. Не горы, а нагромождение зловещих пиков, перекрывающих туманный горизонт. Вдоль их подножия несла свои отравленные воды неторопливая Лета, что начиналась в трясине Мальга и, обогнув неприступный Кряж, пропадала где-то в безжизненных просторах пустыни Кьерлак. Только безумец решился бы на попытку взобраться на Кряж Ножа.
Единственное ущелье, узкое и извилистое, вело сквозь мрачный Кряж к пологим холмам, которые кольцом шириной в несколько тысяч ярдов окружали одинокую вершину. Стихии и время покрыли угрюмую скалу трещинами, отчего она выглядела еще неприступнее. Ее южный склон походил на оголенный человеческий череп: черные провалы пустых глазниц, впалые щеки, зловещая усмешка неровного ряда обнаженных зубов. Убежище Ведуна-Владыки. Царство Броны, хозяина и господина. Все здесь носило на себе клеймо Черепа — нестираемую печать смерти.
Был полдень, но время словно остановилось. Привычная серость подернула солнце и небо, безжизненная земля, усеянная камнями, и молчаливые скалы казались тусклыми и размытыми. Колонна воинов вступила в ущелье Кряжа Ножа. Молчаливая настороженность нависла над проклятым царством Ведуна-Владыки, как будто нечто наконец прорвалось сквозь застывшее время и замерло в нетерпении, выжидая своего часа.
Тролли с опаской пробирались по извилистому ущелью. Они вошли в царство смерти, как маленькие дети входят в незнакомую темную комнату: испуганные и смущенные, но твердо решившие посмотреть, что же там такое, внутри. Они вошли не таясь, хоть и без приглашения. Их уже ждали. Бесстрастные лица троллей скрывали их истинные намерения, иначе бы им никогда не пройти по южным берегам Леты. Потому что с ними был тот, за кем так давно охотился Властелин Духов, — последний потомок эльфийского рода Шаннары. Рода, по мнению Ведуна-Владыки, уже стертого с лица земли.