Меч Шаннары
Шрифт:
Все с сомнением переглянулись. Это было слишком странно, чтобы поверить в то, что такое вообще возможно.
— После тоннеля Сфинксов будет несколько безобидных переходов до самого Коридора Ветров. Это — широкий тоннель, где обитают невидимые создания. Их называют баньши по имени легендарных астральных духов. Это не более чем голоса, но голоса эти сводят смертных с ума. Вы заткнете уши, но самое главное — снова сосредоточитесь на мне. Мое сознание укроет ваше, и вы не почувствуете силу этих чарующих голосов. Вам надо расслабиться: не сопротивляйтесь моей мысли. Вы все поняли?
Его спутники едва заметно кивнули.
— Сразу за Коридором Ветров — склеп королей. Только одно может нам там помешать…
Алланон замолчал, бросив тревожный взгляд на вход в пещеру. Казалось, он все же собирался закончить свою мысль, но вместо этого просто показал на темный вход. Его товарищи смущенно остановились между каменными гигантами. Сероватый туман полз по стенам утеса, черный провал пещеры казался зияющей пастью громадного зверя, терпеливо поджидающего свою жертву. Алланон достал из-под плаща широкие ленты плотной материи и молча раздал своим спутникам. Потом они привязали себя друг к другу длинной прочной веревкой. Дарин встал впереди, Балинор, как всегда, позади всех. Путешественники крепко завязали глаза и взялись за руки. Через мгновение они робко переступили порог Чертога Королей.
В пещере их охватила глубокая, спокойная тишина, резко подчеркнутая внезапным исчезновением ветра и слабым эхом шагов, разносившимся вдоль каменных стен. Пол тоннеля был удивительно ровный и гладкий. Холод, веками селившийся в древних камнях, заключил в свои объятия незваных гостей. Они не разговаривали, пытаясь полностью расслабиться, как велел Алланон. В окружающей его тьме Шиа чувствовал, как рука Флика судорожно сжимает его ладонь. Они стали гораздо ближе теперь — все, что они пережили вместе, связало их крепче, чем узы родства. Шиа знал, что бы еще ни случилось, они никогда не утратят эту прочнейшую связь. А Менион! Сколько он сделал для них! Шиа думал о принце Лии и вдруг понял, что улыбается. Горец так изменился за последние несколько дней, стал почти совсем другим человеком. Нет, в целом Менион, известный авантюрист и задира, остался прежним, но в нем появилось и что-то новое, хотя Шиа никак не мог определить для себя что именно. Было ясно только одно: все они — Флик, и Менион, и он сам — как-то неуловимо изменились. Долинцу было любопытно, заметил ли Алланон эти перемены. И особенно в нем, Шиа. Ведь маг всегда относился к нему как к большому ребенку…
Они неуверенно приостановились, в окружающем безмолвии настойчивый шепот Алланона прозвучал в сознании каждого: «Я еще раз предупреждаю, сосредоточьтесь на мне, думайте лишь обо мне». Потом они снова пошли вперед. Шаги гулким эхом отдавались в пещере. Почти тут же путники почувствовали незримое присутствие чего-то огромного, тихого, терпеливо ждущего впереди. Время шло, отряд углубился уже далеко в пещеру. По обеим сторонам возвышались сумрачные фигуры — статуи, высеченные из камня, с человеческими лицами, но телами зверей, настороженно вжавшимися в пьедесталы. Сфинксы. Путешественники, конечно, не видели их, но чувствовали их притягательный взгляд. Видение упорно ищущих глаз вспыхнуло в сознании путников, оттесняя бледнеющий образ друида. Какое-то напряжение мешало им сосредоточиться. Настойчивая воля каменных чудищ врывалась в сознание, вплеталась в смущенные мысли смертных, убеждала сорвать повязки и открыто встретить их безжизненный взгляд. Каждый из семерых уже из последних сил боролся с неодолимым желанием вырваться из спасительной темноты и взглянуть на чарующие создания, молчаливо наблюдающие за ними.
Казалось, вкрадчивый шепот сфинксов вот-вот сметет их слабеющую решимость и сотрет отступающий образ друида, но пронзительная, острая, как отточенный нож, мысль Алланона вонзилась в сознание идущих. «Думайте лишь обо мне». Путешественники бессознательно повиновались, освободившись от наваждения: во что бы то ни стало увидеть завораживающие каменные глаза. Они выиграли эту битву. Покрывшись испариной, они шли сквозь нагромождение невидимых изваяний. Тяжелое дыхание хрипом отдавалось в мертвенной тишине. Путешественники крепко держались за руки. Повелительный образ Алланона, казалось, заполнил собою все. Никто не разжал рук. Никто не дрогнул. Сам друид твердым шагом шел вперед, не отрывая взгляда от пола пещеры, его неукротимая воля боролась с настойчивой силой каменных чудищ, не давая ей поглотить сознание его спутников. И вот наконец лица каменных созданий стали бледнеть и отступать. Смертные остались одни в темноте и тишине.
Они даже не замедлили шаг. Алланон вел их вперед по извилистым коридорам. Через несколько долгих минут путешественники остановились, низкий голос друида прорвался сквозь темноту, приказывая снять повязки. Путешественники огляделись: они стояли в узком тоннеле, стены и потолок излучали какое-то загадочное зеленоватое свечение. Зеленые отблески легли на испуганные лица путников, те поспешно переглянулись, чтобы убедиться, что все на месте. Алланон тщательно проверил веревку, которой его друзья были связаны между собой, и коротко предупредил их, что Коридор Ветров еще впереди. Путешественники заткнули уши лоскутками ткани, закрепив их повязками для глаз, и снова соединили руки.
Они медленно двинулись сквозь рассеянный зеленоватый свет узенького тоннеля, не слыша теперь даже собственных шагов. Они прошли, наверное, более мили, и только тогда тоннель внезапно расширился и перешел в коридор, который казался абсолютно черным. Ни стен, ни потолка вообще не было видно. Люди робко застыли в этом странном преддверии пустоты, где только каменный пол под ногами служил подтверждением, что земля и материя не растворились в этой черной безграничной дыре. Без колебаний друид повел своих спутников в темноту.
Звук раздался внезапно. Его неимоверная ярость застала путешественников врасплох. На долю секунды их охватила настоящая паника. Свирепая дрожь обратилась в невероятный рев, подобный шуму тысячи ветров, сливших воедино свою ярость и неукротимую силу. Потом посреди этого рева возник ужасающий плач, мучительный вопль забытых душ, скитающихся в беспросветном отчаянии по мирам полуночных кошмаров без надежды когда-либо вырваться за пределы восприятия смертных созданий, так что сам разум путников содрогнулся и, казалось, рассыпался на кусочки. Как гигантские волны, ужасные звуки накатывали на путешественников, смешивались с их собственным отчаянием, проникали все глубже, разрывая в клочья напряженные нервы. Наверное, так смерть сдирает лохмотья кожи, пока не обнажатся самые кости.
Это длилось лишь миг. Еще мгновение — и все было бы кончено. Но вновь Алланон спас своих спутников, на этот раз — от полного сумасшествия; сквозь безумные звуки его воля прорвалась в их сознание, укрепляя защитные барьеры разума смертных своей спокойной уверенностью. Крики и рев поутихли, перейдя в странное жужжание, как только суровое лицо мага возникло в сознании всех смертных, внушая спокойную, повелительную мысль: «Расслабьтесь и думайте лишь обо мне». Они машинально повиновались. Путешественники тащились сквозь густую темень тоннеля, их сознание пробиралось на ощупь по единственной безопасной грани душевного равновесия и покоя, указанной друидом. Стены дрожали от все еще слышимых воплей, невидимый камень пещеры угрожающе гудел. В последний раз голоса баньши взвились пронзительным воплем, пытаясь прорваться сквозь защитную стену, воздвигнутую мощным разумом Алланона. Но барьер устоял, сила голосов иссякла и растаяла в затихающем шепоте. Через мгновение проход снова сузился — отряд миновал Коридор Ветров.
Алланон объявил привал. Его спутников била дрожь. Они молча застыли на месте, потом, кое-как приведя в порядок рассеянные мысли, вытащили из ушей затычки и развязали веревку вокруг поясов. Путешественники оказались в маленькой пещерке, прямо перед огромными каменными дверями, обитыми железом. Каменные стены излучали все тот же странный зеленоватый свет. Алланон подождал, пока его спутники окончательно не оправятся, потом молча указал вперед. Он подошел к массивным дверям. Одно движение руки — и двери беззвучно открылись. Низкий голос друида был лишь отзвуком шепота в тишине: