Меч Шаннары
Шрифт:
— Что-то дружок наш разволновался. Посмотрим, с чего бы это. — Панмон улыбнулся Шиа и склонился над мешком.
Он быстро распутал кожаный ремень и запустил руку внутрь. Долинец с любопытством заглядывал через плечо разбойника. Внезапно вор передумал: он вытащил руку, схватился за края мешка и вытряхнул его содержимое на землю. Все трое молча уставились на добычу.
— Хлам, — после минутного раздумья заметил Панмон Крил. — Просто хлам. Наш гном оказался на удивление тупым.
Шиа ничего не ответил на это. Он продолжал разглядывать содержимое мешка: обычные ножи и мечи, некоторые в кожаных ножнах. Несколько дешевеньких безделушек и мелких монет, имеющих хождение лишь в общинах гномов. Действительно, бесполезный хлам, однако Ол Файн, безусловно, считал его великой ценностью для себя. Шиа покачал головой, испытывая искреннюю жалость к маленькому гному. Став дезертиром, он потерял все. И это ради какого-то металлического лома и поддельных драгоценностей! Да еще рисковал жизнью, отважившись лгать вспыльчивому Панмону Крилу.
— По-моему, это не стоит даже твоей жалкой жизни, гном, — прогрохотал Панмон и коротко кивнул Кельцету. Тот приподнял тяжелую булаву и собирался уже обрушить ее на голову незадачливого Ола Файна.
— Нет-нет, погодите! Пожалуйста, выслушайте меня! — завопил гном, его пронзительный голос поднялся до высот невыразимого отчаяния. Он хорошо понимал, что эта мольба будет последней. — Я не врал о Мече — клянусь, я не врал! Я достану его вам. Вы что, не поняли: Темный Властелин все отдаст за Меч Шаннары!
Шиа непроизвольно подался вперед и схватил поднятую руку Кельцета. Гигант, похоже, понял. Он медленно опустил булаву и с любопытством поглядел на долинца. Разгневанный Панмон Крил открыл было рот, но вдруг заколебался. Ему очень хотелось узнать, что делает Шиа здесь, в Северной Земле, а таинственный Меч, похоже, являлся ключом к разгадке. Он быстро взглянул на долинца, потом повернулся обратно к Кельцету и равнодушно пожал плечами.
— Мы ведь всегда можем тебя пристукнуть, Ол Файн, если это очередная ложь. Кельцет, возьми веревку и затяни на этой убогой шейке петлю потуже. Если ты не возражаешь, Шиа, я обопрусь на тебя, иначе мне не дойти до леса. А Кельцет позаботится о нашем маленьком умнике.
Шиа помог раненому Панмону встать с земли и осторожно поддержал его, когда тот сделал несколько шагов. Кельцет накинул веревку на шею Ола Файна, получилось что-то вроде поводка. Гном безропотно позволил связать себе руки и даже перестал орать, хотя что-то явно беспокоило его. Шиа был уверен на сто процентов — гном снова врет, он не знает, где искать Меч Шаннары, а просто пытается протянуть время и дождаться удобного случая, чтобы смыться, пока они не раскрыли обман и не убили его. Хотя сам Шиа не смог бы убить гнома и вряд ли позволил бы своим спутникам сделать это, он тем не менее не чувствовал жалости к этому лживому существу. Ол Файн был трусом, дезертиром и мародером — такие не имеют ни роду ни племени. Долинец не сомневался, что за угодливостью и жалким видом гнома скрывается хитрое и коварное существо. Как только Олу Файну представится удобный случай и он будет уверен в своей безнаказанности, он без малейшего угрызения совести перережет им глотки. Теперь Шиа почти жалел, что Кельцет не прибил этого мерзкого коротышку. Тогда им не о чем было бы беспокоиться. И он, Шиа, чувствовал бы себя гораздо спокойней.
Панмон показал долинцу, что он готов к переходу, но не прошли они и двух шагов, как пронзительные вопли Ола Файна заставили их остановиться. Несчастный гном отказывался идти, если ему не позволят забрать мешок с его сокровищами. Панмон едва сдержался, чтобы не ударить его по ненавистной желтой башке. Ол Файн визжал как резаный.
— Да какая разница, Панмон? — раздраженно воскликнул Шиа. — Пусть забирает свой хлам, если это его утешит. А когда он уймется, мы спокойно выкинем этот лом.
Панмон с отвращением покачал головой, но в конце концов согласился. Он был уже сыт по горло этим Олом Файном.
— Ну хорошо, на этот раз разрешаю, — сказал вор. Ол Файн немедленно заткнулся. — Но если он снова будет вопить, я просто отрежу ему язык. И, Кельцет, держи мешок от него подальше, чтобы он случайно не перепилил веревки одним из этих мечей и им же не прирезал нас! К тому же такое дешевое оружие вряд ли делает свою работу достаточно чисто, а мне бы не хотелось умереть от заражения крови.
Шиа невольно расхохотался. Действительно, какое-то неблагородное оружие, хотя один клинок ему даже понравился — тонкий меч с рисунком, вырезанным на эфесе: горящий факел в поднятой вверх руке. Но и его сделали довольно безвкусно, особенно — золотые полоски на рукояти. Сам же клинок был спрятан в потрепанные кожаные ножны, так что Шиа даже не знал, хороший он или нет. Но в руках коварного Ола Файна он мог бы быть очень опасным. Кельцет закинул мешок за плечо, и вся компания без дальнейших заминок направилась к лесу.
Шиа совершенно измучился — ведь он буквально тащил на себе раненого Панмона. По команде вора маленький отряд остановился у самой опушки леса. Секунду подумав, Панмон отправил Кельцета назад — замести следы и проложить пару-другую ложных, чтобы сбить с толку возможных преследователей. Шиа не возражал, хотя и не сомневался, что Алланон и все остальные уже ищут его. Однако вместо друзей на их следы могли набрести гномы или, еще хуже, Слуги Черепа. Такая возможность вовсе не исключалась.
Горный тролль крепко-накрепко привязал Ола Файна к ближайшему дереву и по своим же следам вернулся на поле боя, по пути уничтожая малейшие признаки того, что здесь прошли чужеземцы. Панмон устало привалился к широкому стволу клена. Долинец улегся на маленький, заросший травой бугорок и отсутствующим взглядом уставился на верхушки деревьев, с наслаждением вдыхая прохладный лесной воздух. Солнце быстро опускалось к земле, окрасив небо на западе полосами малинового и густо-синего цвета. Еще час оставался солнцу, а потом ночь укроет их от врагов. Шиа так не хватало друзей: решительного, мудрого руководства и фантастической доблести загадочного Алланона, отваги и мужества остальных — Балинора, Генделя, Дарина, Даела и пылкого Мениона Лии. Но больше всего он скучал по верному Флику. Панмон Крил был, безусловно, хороший союзник, и все-таки по-настоящему их ничто не связывало. Слишком долго вор жил хитростью и обманом, чтобы понять, что такое честность и искренность. А Кельцет? Загадка, даже для Панмона.
— Панмон, ты обещал рассказать о Кельцете, — тихо проговорил Шиа. — И откуда Слуга Черепа знает его.
Тот ничего не ответил, и Шиа слегка приподнялся на локте, чтобы убедиться, что вор его слышал. Панмон смотрел прямо на долинца.
— Слуга Черепа? Похоже, ты сам знаешь больше, чем я. Уж лучше ты, Шиа, расскажи мне о моем приятеле.
— Ты ведь тоже не сказал мне всей правды, когда спас меня от гномов, так? — спросил Шиа. — Он уж никак не урод, изгнанный из деревни своим народом. На него никто не нападал, и он никого не убивал, верно?
Панмон весело рассмеялся, почесывая пикой аккуратные усики.
— А может быть, это и правда. Вдруг все именно так и было. Я думаю, что-то подобное должно было с ним произойти, иначе бы он не связался с таким, как я. Он не вор, я не знаю, кто он. Но он мой друг, и это правда. Я не врал тебе, когда говорил об этом.
— А откуда он? — минуту помолчав, вновь спросил Шиа.
— Я встретил его к северу от этого края месяца два назад. Он пришел откуда-то с Погребальных гор, измученный, побитый, едва живой. Я не знаю, что с ним случилось: сам он никогда не рассказывал, а я не спрашивал. Он имел право хранить свое прошлое в тайне, как, впрочем, и я. Две недели я выхаживал его. Я немного разбираюсь в языке жестов, так что мы могли общаться. Знаками он сказал свое имя. Мы узнали немногое друг о друге — совсем немногое. Когда он поправился, я предложил ему пойти со мной, и он согласился. Знаешь, вдвоем нам было очень неплохо. Жалко, что он не настоящий вор.