Меч Шаннары
Шрифт:
Шиа покачал головой и даже рассмеялся на это последнее замечание. Панмон Крил всегда остается Панмоном Крилом. Он просто не понимает, как можно жить по-другому, да и не хочет понять. Он признает за настоящих людей лишь тех, кому наплевать на всех и вся и кто берет то, что ему нужно, исключительно силой. И все-таки дружба была в цене и у такого прожженного мошенника — единственная, наверное, вещь, к которой он относился серьезно. Даже Шиа начал испытывать что-то похожее на дружескую привязанность к непутевому Панмону Крилу, хотя в это верилось с трудом, ведь их характеры и жизненные цели были слишком различны. Тем не менее каждый из них понимал, что чувствует другой, да и битва с общим врагом сблизила их. Возможно, чтобы зародилась настоящая дружба, больше ничего и не нужно.
— И все же откуда Слуга Черепа знает его? — Шиа никак не мог успокоиться.
Панмон небрежно пожал плечами, однако долинец понял, что Панмон много бы отдал, чтобы докопаться до правды о своем молчаливом спутнике. В загадочном прошлом тролля была какая-то тайна. Ведь не случайно Слуга Черепа узнал его. В жестоких глазах черной твари читался при этом неподдельный страх, и Шиа не мог себе даже представить, что простой смертный может так напугать могучего Слугу Черепа. Панмон тоже все видел и, без сомнения, задавался тем же вопросом.
Кельцет вернулся на закате — бледные лучи вечернего солнца погасли. Тролль тщательно уничтожил все следы их прохождения и проложил несколько рядов ложных отметок на случай, если кто-то задумает их преследовать. Панмон уже почти оправился и вполне мог бы идти сам, но все-таки попросил гигантского тролля поддержать его, пока они не найдут подходящего места для ночлега. Было уже слишком темно, чтобы идти дальше. Шиа поручили вести на веревке покорного Ола Файна — работенка не из приятных, однако долинец безропотно согласился. Панмон опять попытался было оставить мешок, но Ол Файн, похоже, не собирался так просто лишаться своих сокровищ. Он выдал такой мучительный вопль, что потерявший терпение Панмон приказал Кельцету завязать ему рот. Теперь беспомощный гном мог лишь приглушенно мычать, но когда маленький отряд направился к лесу, пленник бросился на землю и отказался подняться, даже когда разгневанный разбойник пару раз пнул его ногой. Кельцет, конечно, мог бы тащить на себе Ола Файна и при этом поддерживать Панмона, но гном не стоил того. Бормоча проклятия ревущему гному, вор решил взять мешок, и все четверо углубились в лес.
Когда стало совсем темно, Панмон Крил объявил привал на небольшой полянке, со всех сторон окруженной гигантскими дубами, чьи переплетенные ветви, как паутина, затянули пространство вверху, образовав своеобразный навес. Ола Файна опять привязали к дереву, а сами занялись костром и приготовлением ужина. Когда все было готово, гнома отвязали и дали ему поесть. Хотя Панмон не знал, где именно они находятся, он тем не менее решился развести костер, рассудив, что вряд ли кто будет выслеживать их темной ночью. Знай он об опасностях непроходимых лесов, окружающих Паранор, он бы не был настолько уверен. Дремучая чаща, таящая угрозу, плотным кольцом опоясывала темные утесы Паранора. Сейчас путешественники оказались на самой границе кольца, немного к востоку от колдовского леса. Слуги Ведуна-Владыки редко бывали здесь, так что, сами того не подозревая, путешественники выбрали для ночлега действительно подходящее место. Они ели в полном молчании, голодные и усталые после долгого перехода. Даже докучливый Ол Файн на какое-то время заткнулся и прекратил свое нытье, подсев поближе к теплу огня. Темно-зеленые глаза гнома суетливо бегали по лицам его неожиданных спутников. Шиа не обращал на него внимания. Он думал о том, что ему рассказать Панмону Крилу о себе, о своих товарищах и — самое главное — о Мече Шаннары. К концу ужина он так ничего и не придумал. Гнома вновь крепко накрепко привязали к дереву, при этом ему любезно позволили дышать свободно и не заткнули рот, но лишь после того, как Ол Файн торжественно поклялся, что больше не будет скулить и хныкать. Удобно расположившись у догорающего костра, Панмон Крил обратился к долинцу.
— По-моему, Шиа, самое время тебе начать рассказ об этом таинственном Мече, — бодро начал он. — Только, чур, никакого вранья, никакой полуправды и никаких умалчиваний. Я обещал помочь, но мы должны доверять друг другу — по-настоящему, а не так, как с этим жалким дезертиром. Я был с тобой честным и искренним. Теперь твоя очередь.
И Шиа рассказал ему все. Так уж получилось — он вовсе не собирался выкладывать Панмону всю правду. Сначала он даже не знал, что именно стоит рассказывать, но одно цеплялось за другое, и долинец сам не заметил, как разоткровенничался с вором. Он рассказал о таинственном появлении Алланона в Тенистом Доле и о Слуге Черепа, заставившем братьев бежать из дома. О приключениях на пути к Лии и о встрече с Менионом. Об ужасном походе через Черные Дубы к Кальхавену, где и собрался их небольшой отряд. Шиа подробно описал путешествие к Зубам Дракона, большая часть которого для него самого оставалась в каком-то тумане. Он закончил рассказ на том, как упал в реку, вынесшую его на равнины Рэбб, где его нашел и взял в плен отряд гномов. Панмон слушал, не прерывая, вытаращив глаза от изумления. Кельцет сидел рядом с ним, повернув грубо высеченное умное лицо к долинцу. Все это время он, казалось, внимательно изучал Шиа. Ол Файн тревожно ерзал на месте, тихонько постанывая и бормоча себе под нос что-то неразборчивое. Он тоже внимательно слушал, обводя поляну каким-то затравленным взглядом, как будто бы ожидая, что в любое мгновение здесь может появиться сам Ведун-Владыка.
— Я никогда не слышал ничего подобного. Невероятно! — наконец воскликнул Панмон. — В это трудно поверить. Но я тебе верю, Шиа. Верю, потому что я сам сражался с этим крылатым чудищем на равнине и своими глазами видел твою странную власть над эльфийскими камнями. И все же Меч и ты, последний потомок Шаннары, — я даже не знаю. Ты сам-то в это веришь?
— Сначала не верил, — медленно заговорил Шиа, — а теперь не знаю, что и думать. Столько всего случилось… я уже не могу разобраться, кому и чему верить. Но в любом случае сейчас мне нужно найти Алланона и всех остальных. Быть может, они уже захватили Меч. И, может, даже нашли разгадку его силы и моей непостижимой связи с ним.
Ол Файн неожиданно расхохотался, безумно и пронзительно.
— Нет-нет, они не достали Меч, — вопил он, как сумасшедший. — Нет, только я знаю, где Меч! Я могу отвести вас к нему. Только я. Ищите, если хотите, ищите, ищите — ха-ха-ха, век проищете. А я знаю, где он! И знаю, у кого! Только я!
— По-моему, он сходит с ума, — пробормотал Панмон Крил и приказал Кельцету заткнуть рот докучливому гному. — Утром мы с ним разберемся. Посмотрим, чего он там знает. И если знает хоть что-нибудь о Мече Шаннары, хотя меня гложут сомнения, он нам расскажет все или очень захочет нам все рассказать!
— Слушай, ты думаешь, он действительно знает, где Меч? — спросил Шиа. — Это так важно, и не только для нас, а для всех народов Четырех Земель. Нужно попробовать выяснить. Может быть, он не врет.
— Слезы наворачиваются на глаза, когда ты вещаешь о благе народов, — произнес Панмон, презрительно усмехаясь. — По мне — так пошли бы они ко всем чертям. Никто никогда ничего для меня не сделал — вот разве что шел один, без оружия, но с толстеньким кошельком. — Он взглянул на огорченное лицо Шиа и небрежно пожал плечами. — Но мне действительно любопытно, что это за Меч, и я с удовольствием помогу тебе. В конце концов, я у тебя в неоплатном долгу, а долги я всегда возвращаю.
Кельцет засунул гному в рот кляп и вернулся к своим товарищам. Ол Файн продолжал хихикать и бессвязно бормотать — даже плотный кляп не мог заглушить его повизгивания. Шиа тревожно поглядывал на маленького пленника: желтое тельце тряслось и извивалось, как будто в гнома вселился бес, глаза его округлились и бешено вращались в разные стороны. Какое-то время Панмон терпеливо не обращал внимания на этот писк, но наконец не выдержал, поднялся на ноги и даже достал кинжал, чтобы отрезать гному язык, как и было обещано. Ол Файн тут же заткнулся, и на время о нем забыли.
— Как ты думаешь, — помолчав, заговорил Панмон, — почему этот монстр из Северной Земли утверждал, что мы спрятали Меч? Странно, он даже не сомневался. Он говорил, что чувствует его присутствие. Что это может значить?
Шиа секунду подумал и неуверенно пожал плечами:
— Это могли быть эльфийские камни.
— Наверное, ты прав, — нерешительно согласился Панмон, в задумчивости потирая подбородок здоровой рукой. — Если честно, я вообще ничего не понимаю. А ты что по этому поводу думаешь, Кельцет?