Меч Шаннары
Шрифт:
Тонкий лучик надежды внезапно блеснул перед Шиа. Алланон говорил, что при солнечном свете сила Слуги Черепа слабеет. Быть может, им еще удастся его одолеть, пока солнце не опустилось за горизонт. Быть может, у двух закаленных в битвах разбойников еще есть шанс. Вот только как уничтожить бессмертного духа, бледный призрак мертвой души, заключенный в телесную оболочку? На пару секунд все как будто застыло — никто не пошевелился, затем Слуга Черепа решительно шагнул вперед. Панмон Крил отреагировал мгновенно: здоровая рука уже держала широкий меч. Сталь сверкнула, как молния, — разбойник приготовился отразить нападение. Кельцет тоже сдвинулся с места, в мгновение ока превратившись из неподвижной статуи в стремительную боевую машину, — тяжелая булава угрожающе поднялась. Слуга Черепа заколебался, его горящие глаза впились в лицо приближающегося горного тролля, внимательно изучая гиганта. И вдруг кроваво-красные глаза широко распахнулись от удивления:
— Кельцет!
Изумленные спутники тролля даже не успели задуматься о том, откуда Слуга Черепа может знать немого гиганта — ошеломленное неверие мелькнуло в глазах злобной твари. Панмон Крил в недоумении сморщился — громадный тролль уже стремительно несся в атаку. Тяжелая булава просвистела в воздухе и с противным хрустом ударилась прямо в грудь черного создания. Панмон тоже не медлил, он прыгнул вперед, пика и меч нацелились в грудь и глотку врага. Однако все оказалось не так просто. Мгновенно оправившись от сокрушительного удара булавой, Слуга Черепа когтистой лапой сбил разбойника с ног. В красных глазах затеплился странный огонек, как будто ветер раздул тлеющие угли, — сгустки опаляющего алого света устремились к оглушенному вору. Но тот успел отодвинуться в сторону, так что странный огонь опалил лишь его красную рубаху. Прежде чем Слуга Черепа вновь отыскал цель, Кельцет повис на нем, увлекая за собой вниз. Враги катались по залитой кровью земле, нанося друг другу сокрушительные удары. Черная тварь, массивная и высокая, казалась какой-то мелкой по сравнению с громадным горным троллем. Панмон поднялся на колени и теперь ошеломленно тряс головой, пытаясь прийти в себя. Шиа, поняв, что надо немедленно что-то делать, бросился к оглушенному разбойнику и схватил его за руку.
— Камни! — неистово орал он. — Дай мне камни. Это поможет! Всем нам!
Вор повернул к Шиа исцарапанное лицо. Знакомый уже гнев вспыхнул в его глазах, и Панмон грубо оттолкнул долинца.
— Заткнись и забудь об этом! — прорычал он, нетвердо поднявшись на ноги. — Никаких фокусов, приятель. Даже не думай!
Подняв упавший меч, Панмон бросился на помощь Кельцету. Он неистово тыкал клинком в катающегося по земле Слугу Черепа, однако ему никак не удавалось нанести достойный удар. На поле брани, над телами гномов и эльфов вновь шла яростная битва — трое сцепились в безумной схватке. Конечно, Панмон не мог равняться силой с остальными двумя, но он был проворен и невероятно вынослив и всегда будто шутя уклонялся и от ударов когтистых лап, и от сгустков палящего алого пламени. Кельцет же не уступал в силе призраку. Слуга Черепа уже начал отчаиваться — он никак не рассчитывал на подобное сопротивление. Страшные ожоги покрыли загрубелую кожу тролля, но гигант просто отмахивался от мощнейших ударов и снова бросался в бой. Шиа очень хотел помочь, но у него не было даже достойного оружия. Если бы только заполучить камни…
Двое смертных постепенно начали уставать от все возобновляющихся атак создания из мира духов. Их удары уже не давали никаких видимых результатов, они начали понимать: чтобы уничтожить врага, недостаточно одной только физической силы. Они проигрывали эту битву. Внезапно доблестный Кельцет пошатнулся и упал на одно колено. В тот же миг Слуга Черепа полоснул когтистой лапой по незащищенному телу тролля — от плеча до самого пояса. Кельцет упал на спину. Панмон Крил завопил от ярости и бешено накинулся на призрачное существо, но крылатое чудовище без труда отразило удар. В пылу битвы разбойник совсем забыл об осторожности, что едва не стоило ему жизни. Слуга Ведуна-Владыки тут же перехватил руку Панмона, развернул его к себе, алый огонь ударил в грудь человеку, опалил лицо и руку беспомощного Крила, вонзился, казалось, в самое сердце. Вор упал без сознания. Если бы не Шиа, все было бы кончено. Забыв свои собственные страхи при виде отчаянного положения Панмона, Шиа схватил с земли обломок копья и швырнул его прямо в голову Слуги Черепа. Удар пришелся как раз по лицу. Тот поднял когтистую лапу, но лишь сотой доли секунды не хватило ему, чтобы отразить удар. Закрыв лицо руками, призрак пытался прийти в себя. Панмон Крил так и лежал неподвижно, распластавшись на земле, но несгибаемый Кельцет уже стоял на ногах. Огромные руки сомкнулись на шее твари, сжав ее железными тисками.
Чудовище отчаянно сопротивлялось — еще пара секунд, и Слуга Черепа вырвется из смертоносного объятия. Шиа неистово тряс бездыханного Панмона Крила, крича, чтобы тот поднимался. Каким-то нечеловеческим усилием воли разбойник приподнялся на колени, но тут же упал, измученный и оглушенный. Шиа умолял его попробовать еще раз, теребил его, требовал отдать камни. Теперь только камни спасут их! — в отчаянии кричал долинец. Это единственный шанс выжить! Через пару секунд злобная тварь вырвется на свободу, и все будет кончено. И вдруг Панмон Крил разжал окровавленный кулак — кожаный кошель упал в руку долинца. Бесценные камни вернулись к нему!
Шиа не стал терять времени — он просто разорвал кожаный ремешок и высыпал на ладонь голубые эльфиниты. В тот же миг Слуга Черепа вырвался из ослабевших объятий Кельцета и приготовился к последней схватке. Шиа отчаянно закричал и протянул руку с камнями вперед, умоляя их силу помочь ему. Чудовище угрожающе повернулось к долинцу, и тут ослепительно-синее сияние вырвалось из рук юноши. Потомок Шаннары вызвал к жизни силу эльфийских камней. Слуга Черепа все понял, но было уже слишком поздно. Слишком поздно зажегся его опаляющий взгляд, направленный на долинца. Щит синего света преградил дорогу алому пламени — оно рассыпалось брызгами гаснущих искр. Синий клинок прорезал пространство мощной, сияющей волной энергии и вонзился в скорчившуюся тварь, выжигая черную душу из смертной оболочки. Кельцет поднял с земли копье и со всего маху вонзил его в спину черной твари. Чудовище содрогнулось и с последним пронзительным криком рухнуло на землю. Через секунду оно исчезло — осталась лишь кучка черной золы. Шиа застыл без движения, протянув руку с камнями к поверженному врагу, пронзительный синий свет вонзался уже в мертвый пепел. Как будто в агонии, пепел судорожно шевельнулся, и вдруг из его середины взмыло вверх черное облако и растаяло в воздухе, словно тонкая струйка дыма. Синее сияние иссякло. Битва закончилась. Трое смертных застыли, как статуи, в пустоте и безмолвии обагренной кровью земли.
Шиа и Кельцет не сводили глаз с кучки черной золы, как будто ждали, что она вновь оживет. Панмон Крил без сил лежал на земле, приподнявшись на локте и наблюдая за темным облаком, растворяющимся в воздухе. Наконец Кельцет осторожно прошел вперед, носком сапога поворошил пепел, оставшийся от Слуги Черепа, и на всякий случай втоптал его поглубже в землю. Шиа молча наблюдал за ним, машинально укладывая эльфийские камни в кошель и пряча его за пазуху. Потом он вдруг вспомнил о Панмоне и поспешил оказать помощь раненому разбойнику, но выносливый, неунывающий южанин уже сидел и во все глаза смотрел на долинца. Кельцет расправился с остатками Слуги Черепа, поспешил к Панмону и заботливо поднял товарища на ноги. Все тело разбойника было покрыто ожогами и порезами, особенно грудь и лицо, но кости как будто остались целы. Панмон Крил на удивление легко отделался. Он мгновение смотрел на Кельцета, потом стряхнул его громадную руку со своего плеча и, прихрамывая, направился к Шиа.
— И все-таки я был прав, — прорычал он, тяжело дыша и тряся головой. — Ты знал гораздо больше, чем хотел сказать, — и особенно о камнях. Почему ты с самого начала не сказал мне всей правды?
— Ты просто не стал бы слушать, — резко ответил Шиа. — К тому же ведь и ты не сказал мне всей правды. Ни о себе, ни о Кельцете. — Он быстро взглянул на тролля. — Впрочем, ты вряд ли о нем что-то знаешь.
Разбойник недоверчиво покосился на долинца, и вдруг широкая улыбка озарила его исполосованное лицо, как будто вор по-новому взглянул на ситуацию и нашел ее довольно забавной, но Шиа показалось, что во взгляде Панмона промелькнуло и невольное уважение.
— Наверное, ты прав. Я и сам начинаю думать, что ничего не знаю о нем. — Улыбка сменилась искренним смехом, когда разбойник мельком взглянул на грубое, бесстрастное лицо Кельцета. Но тут же он вновь обратился к Шиа: — Ты спас нам жизнь, Шиа. Мы перед тобой в неоплатном долгу. Начнем с того, что камни — твои. И все, больше я о них не заикаюсь. Дальше: если тебе вдруг понадобится мой меч и мое мастерство, скажи только слово — и я к твоим услугам. Слово вора.
Он замолчал, чтобы перевести дух. Многочисленные раны и пережитое потрясение все же давали о себе знать. Панмона трясло. Шиа шагнул вперед, чтобы поддержать его, но разбойник мягко отстранил долинца, отрицательно мотнув головой.
— Мне сдается, мы будем большими друзьями, Шиа, — серьезно проговорил он. — Но между друзьями не может быть тайн, иначе какая же дружба? Мне кажется, ты должен рассказать мне о камнях, об этом монстре, что едва не положил конец моей славной карьере, и о загадочном Мече, из-за которого, собственно, мне и досталось, хотя я даже не знаю, о чем шла речь. Ну а я, в свою очередь, разъясню тебе кое-что касательно Кельцета и меня. Идет?
Шиа подозрительно нахмурился, пытаясь проникнуть в тайные замыслы разбойника. Но наконец кивнул и даже выдавил какое-то подобие улыбки.