Меч Тамерлана
Шрифт:
Катя отшатнулась.
– Нет… – сорвалось с губ.
– Смотри.
Перед Катей загорелась россыпь зеленых огней, осветив то холодное, чего она касалась, – котел, наполненный до краев густой и упругой, как смола, черной водой. Глаза старухи светились здесь гнилушечно-блекло, страшно, напоминая скорее бельма, – они смотрели пристально, завораживая и не позволяя отвернуться. Черная поверхность котла подернулась синевой, но сияние осыпалось хлопьями, словно пепел. Странное варево внутри, источавшее острый серный запах, пришло в движение.
– Свет и Тьма, уйдите прочь, дайте дочери помочь! – крикнула старуха. И поверхность воды в котле осветилась изнутри. Катя увидела города – современные, определенно принадлежавшие разным культурам и странам. Высокие шпили католических костелов, золотые купола православных соборов, небесно-голубые шатры минаретов… Сотни и тысячи людей. И вот перед глазами Кати – прозрачная сфера, насквозь пробитая и кровоточащая чернотой.
– Земное яблоко! – Катя не могла не узнать того, что показал ей заветный глобус в Раграде. – Но…
«Как Рохдулай может знать, что я видела в отцовском глобусе?»
– Смотри!
Черная нить скользила по поверхности, оставляя за собой разрушения и вереницу кладбищ, и снова ныряла на глубину земного шара. Совсем так же, как черной нитью прошивало хрустальную поверхность волшебного глобуса в Раграде.
– Гореслава! – догадалась Катя.
Склонившись к поверхности, она вглядывалась в очертания местности, чтобы понять, узнать, что происходит… Как вдруг поверхность воды качнулась: крупным планом Катя увидела перепуганное лицо сестры – с черными от усталости кругами под глазами, с искусанными в кровь губами. За ее спиной – ковер и окрашенная масляной краской стена. То самое видение, что отразилось в ночном окне в Красноярске.
Да это тот самый ковер, что висит в доме Рохдулай! Катя отлично помнила его.
«Гореслава была здесь!» – догадалась Катя. Она прижала руки к груди, не мигая уставившись в пугающе-хищное лицо старухи.
– Ты знаешь ее? – спросила Рохдулай.
«Можно ли ей говорить? – Катя закусила губу. – Что, если она подослана Темновитом?»
И не сказала ни слова.
Старуха выпрямилась, изумрудно-зеленые огоньки в глазах потемнели.
– Я помогу тебе ее найти, а ты станешь верной женой моему сыну.
– Я не могу, – вырвалось у нее прежде, чем здравый смысл подсказал, чтo надо ответить.
– Почему? Твое сердце принадлежит другому? – старуха не сводила с нее колючих глаз.
Катя неуверенно качнула головой, соглашаясь, а перед глазами проплыл образ Данияра.
Взгляд Кати постепенно привык к темноте. Отбрасываемый от поверхности воды свет позволял рассмотреть помещение, в которое привела ее старуха: это была пещера, скорее напоминавшая логово. По стенам – полки, на которых стояли небольшие кувшины с крышками, совершенно одинаковые, с оплавленными черными боками.
– Кто вы? Откуда знаете эту магию? Кто ваш сын?.. В смысле, что вы за существа?
– Рохдулай мое имя. Та, что несет беду… – Женщина посмотрела строго, с вызовом. Катю поразило то, что в этом мире древних духов, обитающих на земле, в мире людей, тоже есть своя Недоля: очевидно, старуха была именно ею. – Сотни лет я оберегаю эти горы. Сотни лет среди людей идет обо мне молва. Но с тем, с чем столкнулась сейчас, я не имела дела. И я хочу, чтобы все стало как прежде: небо, солнце, горы и беды, строго отмеренные и разложенные по кувшинам.
План созрел мгновенно. Катя прошептала:
– Помогите найти сестру. Я заберу ее, и все станет как прежде. Для этого не нужно, чтобы я оставалась здесь, в горах.
– Нужно, – не согласилась старуха. – Расулу нужна мать, – увидев непонимание в глазах девушки, она пояснила: – Внук…
Катя поняла: речь о мальчишке, которого она видела на кухне.
– А где его мать?
– Умерла. Она была смертной женщиной, которую мой сын нашел в горах… Я дарила ей здоровье и долголетие, забирая старость и болезни, сколько могла. Но однажды она не проснулась… Ты породнишься с джиннами и демонами гор, принесешь им благоденствие. Так решено, – женщина кивнула собственным размышлениям.
Катя почувствовала, как по щекам текут слезы.
– Рохдулай… Помилуйте, – она упала на колени. – Ваш сын тоже не рад этой сделке, он любит другую… Я видела ее на свадьбе, это девушка-оборотень, она на моих глазах обернулась из рыжей кошки.
Рохдулай нетерпеливо вскинула руку:
– ?-a, глупости говоришь!
– Позвольте мне найти сестру, и беды отойдут… Не нужна эта дурацкая сделка! Даю слово, что уведу отсюда беду. – Катя сложила руки, словно в молитве. – В вашем котле я видела свою сестру, здесь, в этом самом доме. Помогите мне найти ее!
Старуха долго смотрела на нее, качала головой, а потом проговорила неохотно:
– Я вижу твою силу, с моей она не сравнится. Потому не смогу удержать тебя, даже если буду настаивать.
Катя почувствовала облегчение от ее слов, тихонько выдохнула:
– Спасибо!
Рохдулай направилась к лестнице:
– Пойдем в дом. Утром, только взойдет солнце, я покажу тебе дорогу отсюда.
Катя оглянулась на клубящийся над поверхностью котла черный пар:
– А сестру? Поможете найти?
– Она такая же, как я, – странно отозвалась Рохдулай. Подобрав тяжелые юбки, она поднималась по ступеням наверх.
Подумав, Катя уклончиво согласилась:
– Вероятно, так и есть…
Старуха ее будто не слышала, говорила медленно, будто рассуждая вслух:
– Только сила в ней спрятана больше всей ненависти на земле. Первозданная, как сама мгла, что теснится на дне ущелья… Ее сложно обуздать, ох как сложно… И лучшее, что можно сделать, – убрать ее отсюда навсегда, да…
«На дне ущелья?» Катя старалась запомнить слова старухи, уверенная, что они помогут в поисках сестры.