Меченные проклятием
Шрифт:
Конечно, Джасбур могла бы удружить ей рарагашской мудростью. Благодаря удаче или случаю Джасбур ехала рядом с ней, но Гвин не хотелось довериться авайлгратке - по крайней мере сейчас. Быть может, та станет более симпатичной на следующей неделе или в следующем месяце, когда будет уже поздно.
Однако и дальше хранить молчание было неловко. Раз-другой покосившись на авайлгратку, Гвин сказала:
– Прости мою неучтивость, но ведь ты стала моложе, чем была недавно?
Джасбур улыбнулась - и улыбка была не такой безобразной, как прежде. Она сдвинула шляпу под более кокетливым углом.
– Вполне возможно. По-моему, огоулграты вывели нас из равновесия.
– Нас? Так другие тоже меняются?
На этот раз улыбка обрела многозначительность.
– А ты утром не обратила внимание на мышцы Ордура?
– Да нет, - сказала Гвин поспешно.
Джасбур вздохнула.
– Или на его улыбку?
– Сколько тебе лет?
Джасбур пожала плечами.
– Считая по годам? Тридцать девять, почти сорок. На деле же мне сейчас около тридцати, по-моему. Возраст все время меняется. И я не всегда безобразная карга.
– Но ты не...
– Да! Во всяком случае, такой я была, когда приехала в вашу долину. А пару месяцев назад я была таким широкоплечим молодым красавцем, какого ты только можешь вообразить. Сногсшибательным!
– Джасбур сверкнула черными глазами. Если она и дальше будет изменяться с такой быстротой, то уже через день-два станет красивой женщиной.
– Я бывала выше Джукиона, миловиднее Ниад, старше Булриона. Ордур говорит, что быть авайлгратом - это то же, что быть весенней погодой.
– Наверное, тебя постоянно об этом спрашивают. Какой пол лучше?
Джасбур засмеялась.
– Зависит от того, какого пола Ордур.
– Вы уже давно любовники?
– То любовники, то друзья. Больше двадцати лет. Иногда мы терпеть друг друга не можем, но и счастливых дней хватает. Вот почему мы, мне кажется, держимся вместе, кем бы мы ни были. У нас есть общие воспоминания.
Гвин обдумала ее слова.
– Ты сказала "кем бы", а не "чем бы". Значит, меняется не только внешность? Но и то, как ты думаешь и чувствуешь?
– О да! Симпатии, вкусы, интересы... Есть веские доказательства, что авайлграты становятся копиями реальных людей. В Рарагаше хранятся исторические документы, подтверждающие это. Один даже в течение месяца был царствовавшим тогда императором.
– Судьбы! Ты хочешь сказать, что можешь в один прекрасный день встретиться сама с собой?
– Предположительно. Но шансов на подобное крайне мало, и ни об одном таком случае ни разу не сообщалось. И конечно, мои воспоминания будут совсем другими, чем у него или у нее. Тот, который стал императором, не верил, что он - император, но только выглядел и поступал, как тот. Пока это длилось, он, наверное, успел хорошо повеселиться в Академии.
Онемев от изумления, Гвин ехала молча: она старалась представить себе такое непредсказуемое существование.
– Хотя было бы куда приятнее самим выбирать, кем мы станем, - грустно сказала Джасбур.
Впереди показался хутор - небольшое скопление зарданских построек круглых и крытых соломой. Тропы всегда ведут к фермам или деревням. До них было еще слишком далеко, чтобы различить человеческие фигуры, если там кто-то жил, а окружающие поля оставались невозделанными. Позади построек начинался пологий склон. Как только они доберутся до этих холмов и ложбин, они перестанут так сильно бросаться в глаза.
– А что это за Вериов, куда мы направляемся?
– спросила Джасбур.
– Об этом лучше спроси у Возиона.
– Возион мне не нравится.
– Ну, он лучше, чем кажется. В Вериове он учился быть пастырем.
– Гвин плохо знала историю этих краев, но трингианка Джасбур знала, наверное, еще меньше.
– Веснар - зарданское королевство, пожалуй, наиболее зарданское из них всех. У них даже есть отборный отряд воинов, которые все еще блюдут варварские обычаи татуирования, уродования лица... (И творят те же зверства. О том, что рассказывали беженцы из Толомина, даже думать было невыносимо!) После разграбления Квола зарданцы разделились. Сам Панталион вернулся на восток и обосновался здесь, в Веснаре.
– Она спохватилась, что "обосновался" не слишком подходящее слово для зарданца.
– Во всяком случае, последние год-два он провел тут. Объявил себя верховным правителем. Столицы у него не было, и даже теперешний король Веснара постоянно переезжает со своим двором то туда, то сюда. Однако Вериов был любимым городом Панталиона. Он там и похоронен.
– Зарданцы были достаточно плохи, - мрачно заметила Джасбур, - но ты знаешь, почему они вообще вторглись в империю?
– Ради грабежей, думается мне. Или из любви к войне?
– Нет. Они бежали от карпанцев. Карпанцы даже еще хуже.
И вот теперь сами карпанцы появились в бывших пределах империи, вторгнувшись в Нимбудию. Объединенная мощь империи рухнула под натиском зарданцев. Враждующие мелкие королевства Куолии станут легкой добычей для варварских орд.
– Спасибо за добрую новость!
Джасбур пожала плечами.
– Они могут и не свернуть на юг, а выступить против Рурка. Так почему мы едем в Вериов?
– Потому что он находится на пути в Рарагаш. Зарданские жрецы учредили там коллегию толкователей знамений. Возион хочет сверить свои наблюдения и убедиться, что он не допустил пропуска в своем календаре.
Джасбур хмыкнула.
– Предлог, по-моему, не слишком убедительный.
– По-моему, тоже. Думаю, он поехал из желания сунуть свой длинный нос в Рарагаш. Расскажи мне про Рарагаш.
– Да рассказывать-то нечего.
– Джасбур указала рукой в сторону.
– А эти поля засеяны!
И правда. Гвин рассердилась, что сама этого не заметила. Справа и слева от тропы зрели хлеба. Рожь стояла выше головы, а дальше горох вился по аккуратно натянутым веревкам. А вон там луг, который только и ждет косцов. Деревушка у реки, видимо, обезлюдела во время Толаминской войны, но тут с тех пор кто-то поселился, хотя местность вокруг по-прежнему выглядела пустынной и нигде ни единого стада или табуна.