Мечом раздвину рубежи
Шрифт:
Порой громкие голоса либо шум вспыхивавшего время от времени среди участников рады спора отвлекали Игоря от его мыслей, заставляли вслушиваться в речи сподвижников. Ничего особенного, все как обычно: каждый воевода и ярл Желал наибольшей независимости от великого князя и главного воеводы, стремился попасть туда, где полагал захватить самую богатую добычу, доказывал свое исключительное право быть командиром самостоятельных, состоящих из нескольких дружин, отрядов. Игорь, следуя примеру князя Олега, не вмешивался в эти споры: чем больше воеводы и ярлы испортят сейчас между собой отношения, тем спокойнее воспримут любое решение великого князя. Даже обманутые в своих надеждах найдут утешение в том, что соперник тоже не получит желаемого. А соперников на раде было немало: русские воеводы и варяжские ярлы, поляне и подвластные им древляне и полочане,
А скажет он именно свое слово. Это будет решение, которое приведет его к истинной цели похода. Ему не нужны ни разгром пиратов, ни захват богатой добычи, ни устрашение соперницы — Хазарии.
Ему надобно совсем иное — слава князя-воителя, затмившего своими деяниями труды предшественников — князей Аскольда, Дира, Олега. Они свершили удачные походы на Царьград? Он совершил такой же на Хвалынское море. Олег, родственник и правая рука Рюрика, ставший по его воле ладожским князем, смог захватить Киев и намного увеличил мощь и пределы Руси? Он тоже раздвинет рубежи Руси, причем там, где не помышляли ни Аскольд с Диром, ни Олег — на Кавказе и Каспии. Византия считает себя хозяйкой Русского моря? Что же, Русь станет хозяйкой Хвалынского моря! Когда сие свершится, Игорь не сравняется со своими покрытыми славой предшественниками, а превзойдет их! Вот для чего приплыл он в эти далекие края, вот для чего оставил за спиной Русское и Сурожское моря, три могучие реки — Сла-вутич, Саркел, Итиль.
Конечно, он не настолько глуп и самоуверен, чтобы надеяться в результате одного похода отвоевать для Руси место на берегах Хвалынского моря. Он вообще не намерен покорять здешние народы и силой утверждать на берегах Хвалынского моря свою власть. Он поступит иначе, точно так, как некогда князь Олег, явившийся из далекой Новгородской земли и обосновавшийся в чужом для него, рарога, Киеве. Он приплыл сегодня сюда, дабы явить прибрежным народам русскую силу, доказать местным владыкам, что с Русью лучше решать дела миром, а не бранью. Однако подобные мысли не придут в их головы сами, их надобно вколотить туда. И он это сделает. Окрестные народы враждуют с Хазарией и видят в ней самого страшного врага? Он покажет им, что cyj ществует еще более грозная сила — Русь, с мощью которой Хазарии не сравниться. И только от воли прибрежных народов и их владык зависит, кого они обретут в лице Руси — нового страшного врага или могучего союзника, готового защитить их от северных и южных хищников-соседей. Точно такой выбор некогда стоял перед киевлянами: уже имея недругами Византию и Хазарию, вступить в борьбу с пришлыми рарогами и викингами Олега либо вместе с ними противостоять этим извечным врагам. Киевляне выбрали второе — и не ошиблись! Возможно, здешние владыки не столь умны и дальновидны, тогда ему придется подтолкнуть их к принятию нужного Руси решения еще несколькими походами.
Но главным будет сегодняшний, первый! Его войско обрушится на прибрежные города всей мощью, он предоставит полную свободу викингам, ничем не ограничивая их жестокость и тягу к повальному грабежу. Пусть прибрежные народы узнают, какова сила Руси, а их владыки задумаются, стоит ли иметь столь грозного и беспощадного врага. Нет, Игорь не будет набиваться им в друзья либо предлагать союз против Хазарии — он заставит здешних владык самих просить его о снисхождении к ним и счесть благом покровительство Руси. Он вначале устрашит их, повергнет в ужас и лишь потом, как друг и защитник, обоснуется на каспийских берегах. Князья Аскольд, Дир, Олег мечтали возвратить Руси теплые берега некогда славянского Русского моря, он сделает русскими берега не менее теплого Хвалынского моря. Он свершит то, чего не удалось его предшественникам.
Сама судьба благоприятствует ему в этом. Занятый войной с мятежными асиями и нанятыми Византией печенегами и гузами, каган Хазарии был вынужден беспрепятственно пропустить русское войско через свои земли, на что вряд ли согласился бы при иных обстоятельствах. Правда, за эту услугу и помощь русскому войску во время его плавания по рекам Саркел и Итиль он запросил половину будущей добычи. Кстати, нужно сделать так, чтобы об этом уговоре стало широко известно окрестным правителям: пусть выбирают, чьим союзником им выгоднее видеть Русь — своим или Хазарии, готовой ради части добычи содействовать русичам и викингам в
Шум усилился настолько, что в нем возможно стало различить отдельные голоса. Встрепенувшись, Игорь открыл глаза. Так и есть: рада разделилась на две части — славянскую и варяжскую, и только Асмус с Браздом не принимали участия в перебранке. Пожалуй, пришло время включиться в раду и ему, а не делать, как прежде, вид, что внимательно слушает ее участников, принимая к сведению их советы и предложения. Хватит, намудрствовались и наспорились вдоволь, теперь настал черед внимать тому, что решил он, Игорь, и что надлежит выполнять всем присутствующим, по нраву или нет придется им это.
Игорь, привлекая к себе внимание, громко кашлянул в кулак, начал неторопливо подниматься со скамьи. И тут же вокруг наступила тишина, нарушаемая лишь ударами о борт волн да скрипом весел в уключинах. Встав в полный рост, Игорь обвел взглядом присутствующих и ощутил, как повисло среди них тревожное ожидание. Значит, он не напрасно присматривался к предшественнику Олегу и научился, как должно вести себя великому князю на подобных радах. Надобно позволить всем участникам выговориться до конца, и тогда после взаимных упреков, воспоминаний о мелочных обидах, сведения личных счетов, чем обычно заканчивалось обсуждение общих планов между русскими воеводами и варяжскими ярлами, каждое слово великого князя будет звучать еще весомее, значительнее.
Игорь вскинул голову, проследил глазами за чайкой, устремившейся мимо ладьи из открытого моря к невидимому берегу, выбросил в направлении ее полета руку.
— Воеводы и ярлы, там — крепость Дербент, крайняя южная оконечность хазарских земель. По уговору с каганом мы обязались не трогать его подданных и не причинять вреда их имуществу. Хотя…— он усмехнулся, — мы не позарились бы на подданных кагана и без уговора, ибо там, где прошли его сборщики налогов, рассчитывать на добычу нечего. Но Дербент — это и крайняя северная точка владений кавказских мусульман и албанских христиан, с которыми мы не заключали никаких уговоров. Не заключали и не заключим, ибо тому, кто поднял оружие на русича или викинга, их братья отвечают тем же! На этом море была пролита кровь русских купцов и их спутников-викингов, и мы принесли их убийцам свою месть! До сегодняшнего дня на этих берегах была власть разных владык: персидского шаха и арабского халифа, властителей Аррана, Джиля, Табаристана, Джорджа-на и прочих ханов и беков. Отныне на Хвалынском море от Дербента до берегов Хорезма на востоке и до побережья Мазендарана на юге одна власть — наша!
Среди слушателей возникло оживление, от взгляда Игоря не ускользнуло, как подался к нему всем телом ярл Эрик, как сжались до белизны губы полоцкого князя. Что, не дождетесь самого важного для вас — кого, куда и с какой целью направит великий князь? Сейчас узнаете!
— Ярлы Эрик и Олаф! Ваши драккары бороздили многие моря, храбрость ваших викингов знают Европа, Африка, Малая Азия. Однако ваших драккаров не видели берега Хвалын-ского моря, отвага ваших викингов неведома воинам арабского халифа и персидского шаха. Ярл Эрик, покажи племенам и владыкам Джиля, Аррана и Табаристана, что такое викинги. Ярл Олаф, пусть то же самое сделают твои викинги в Мазендаране и Дейлеме. Полоцкий князь Лют, тебе надлежит отправиться в землю Джорджанскую и взять на копье город Абисекуп! Главный воевода Асмус, ты одинаково искусен в сражениях на воде и суше, а потому твоих воинов ждет в стране Ширванской город Ардебиль, лежащий в трех днях пути от моря. Воевода Бразд, тебе с тысяцкими Олегом и Сфенкелом велю остаться при мне и подчиняться лишь моим приказам. Воеводы и ярлы, я молвил свое слово! Доколе оно не стало приговором великого князя и законом для вас, готов выслушать каждого, внять его мудрому совету или уважить просьбу. Жду вас, братья и боевые друга!
Скрестив на груди руки, Игорь наблюдал за вмиг оживившимися, заговорившими соратниками. Никто и не думал подходить к нему. Ярлы Эрик и Олаф потому, что услышали сейчас то, о чем не смели и мечтать: великий князь разрешил им действовать самостоятельно, без присмотра своего воеводы либо одного из князей земель. Князь Лют также не мог быть в обиде: при памяти Игоря князь Олег, зная нелюбовь полочан к Киеву, ни разу не доверял их князьям или воеводам командование крупными частями своего войска, а на сей раз князю Люту, дабы воевать Джорджанскую землю и штурмовать Абисекуп, предстояло получить под свое начало, помимо полочан, и других русских воинов.