Мечты и свидания

Воллес Барбара

– Разве для вас никто не готовит?

– Кулинарные способности моей домработницы оставляют желать лучшего.

– Боюсь, то же самое вы скажете о моих, когда попробуете мою стряпню. Я готовлю только самые простые блюда.

– Что-то мне подсказывает, что мне понравится все, что вы сделаете.

Она знала, что он просто проявляет учтивость, но даже несмотря на это, сердце подпрыгнуло у нее в груди.

Ужин прошел отлично. Еда, конечно, была не как в дорогом ресторане, но, сидя за столом вместе с Элизабет

и ее сыном и болтая с ними о том о сем, Чарльз решил, что давно уже не ел такой вкусной курицы. Именно это он и сказал хозяйке дома, после того как ужин закончился и Эндрю отправился к себе в комнату.

Улыбнувшись, Элизабет поднялась из-за стола.

– Эндрю нас уже не слышит, – сказала она, собирая тарелки. – Вы можете перестать быть любезным.

То, что она не поверила ему на слово, задело его.

– Вы мне не верите?

– Человеку, который сказал про шеф-повара из «Махоуни», что ему неведомо искусство приготовления пищи? Нет.

– «Махоуни» – это другая история.

– Правда?

Она отправилась на кухню, поэтому Чарльз взял несколько тарелок и последовал за ней.

– Чтобы приготовить макароны с сыром, которые мы ели в пятницу, не нужно быть шеф-поваром. Кроме того, повар из «Махоуни» не…

«Не вы, Элизабет». Эта мысль потрясла его.

– Не что, Чарльз?

– Повар из «Махоуни» не вызывает у меня желания помочь убрать со стола в знак благодарности, – солгал он.

Судя по реакции Лиз, она ему не поверила. Его ложь вызвала у нее смех, который всегда доставлял ему удовольствие.

– Если вы думаете, что вам удастся отвертеться от мытья посуды, вы ошибаетесь.

Чарльз рассмеялся:

– Напротив, я очень хочу вам помочь. А Эндрю? Он вам помогает?

– Обычно да, но в последнее время он хмурый. Прошу его простить.

– Я не думаю, что он был таким уж плохим.

– Вы были хуже?

– Я отказываюсь давать показания против самого себя.

Она снова рассмеялась, и Чарльз подумал, что он готов весь вечер мыть посуду, лишь бы продолжать слышать ее смех.

– Эндрю дружелюбен и всегда готов помочь. Я не знаю, что с ним творится в последние дни.

– Может, у него проблемы с девушкой?

– Исключено. Их с Викторией водой не разлить.

Элизабет взяла у него стопку тарелок, и их пальцы соприкоснулись. Контакт был коротким, но по его телу прокатилась волна расплавленного огня. Судя по румянцу на ее щеках и еле слышному вздоху, она тоже что-то почувствовала.

– Будете мыть или вытирать? – Она подошла к раковине. – Ладно, поскольку вы новичок, я позволю вам выбрать более простую работу. Берите полотенце. Будете вытирать сковородки.

– Хорошо.

Ему хотелось протянуть руку и прикоснуться к ней снова, но испуг, который он услышал в ее голосе, остановил его.

Элизабет включила воду и налила на губку немного моющего средства с яблочным ароматом. Чарльз наблюдал за тем, как она моет тарелки и ставит их в сушилку.

– Вы с Эндрю каждый день ужинаете вместе? – спросил он, чтобы нарушить неловкое молчание,

установившееся между ними.

– По возможности. – Элизабет принялась тереть губкой сковороду. – Я на этом настаиваю. Я целыми днями работаю, поэтому у нас есть только вечера и выходные. Правда, в последнее время из-за его дружбы с Викторией времени у нас стало меньше.

– Я могу на пальцах одной руки сосчитать, сколько раз мы с моей матерью вместе ели, – сказал Чарльз. – Я был целыми днями предоставлен сам себе.

– Ваша мать работала?

– Нет. – Он потянулся за сковородой, которую она закончила мыть, и расстроился, потому что на этот раз их пальцы не соприкоснулись. – Впрочем, вполне возможно. Одному только Богу известно, какие усилия она прилагала, чтобы доставлять удовольствие своим бойфрендам.

В том числе она игнорировала своего сына. Чарльз подозревал, что, если бы не деньги, которые ежемесячно присылал ей Рон на его содержание, она бы его бросила.

– Я в раннем возрасте выучил наизусть скромный перечень блюд и напитков, которые доставляли в номера.

– Теперь понятно, почему вы предъявляете такие высокие требования к качеству еды.

Замечание было сделано небрежным тоном, но Чарльз увидел в карих глазах Элизабет сочувствие. Его удивила собственная реакция. Ему было так комфортно рядом с этой женщиной.

– Большую часть своего детства я избегала семейных ужинов, – сказала Элизабет, начав мыть вторую сковороду. – Это было несложно делать. Мою мать больше интересовал мой отчим и ее новая семья, чем я. Я обычно делала себе сэндвич и съедала его в машине Билла. – Она криво улыбнулась. – Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что проводить время с молодым человеком на заднем сиденье машины было опрометчиво. Но я была слишком молода и влюблена. И думала, что любовь может длиться вечно. Разве не она ему это сказала? Он попытался найти что-то общее между женщиной, стоящей рядом с ним, и юной девчонкой, удирающей из дому к своему бойфренду, и не смог.

– Ваши родные, должно быть, очень гордятся Эндрю, – предположил он в попытке перевести разговор на более приятную тему.

Неожиданно Элизабет погрустнела, и он понял, что все испортил.

– Они никогда его не видели. Я ушла из дома, когда забеременела, и больше туда не возвращалась.

– Они живут не в Гилморе?

– Нет, южнее, – ответила она. – Я приехала сюда вслед за Биллом, который нашел себе работу во Франклине. После того как наши отношения закончились, я осталась здесь.

– А Билл?

– Уехал. Сейчас он живет во Флориде.

Чарльзу захотелось придушить ее родственников и отца Эндрю. Как они могли так просто выкинуть ее из своей жизни?

Он часто мысленно задавал этот же вопрос своим родителям. Оказывается, у них с Элизабет много общего, вот только ей пришлось еще тяжелее. Теперь, когда он все о ней узнал, он стал еще больше ею восхищаться.

– По крайней мере, вы можете гордиться тем, что имеете сейчас. Воспитать в одиночку сына – это героический поступок.