Медиум идет по следу
Шрифт:
– Спина слишком открыта?
– спросила бабушка, и когда я кивнула,торжествующе провозгласила: - Я так и думала!
И достала из свертка, который держала в руках, накидку того же цвета, что и платье.
– Примерь, – приказала она.
– Я предполагала, что вырез тебе не понравится, поэтому заказала накидку.
– Не проще ли было не делать спину такой открытой? – хмыкнула я, примеряя накидку и уже не имея сил сердиться.
– Ко?ечно, нет, - возмутилась о?а, – ведь шанс на то, что ты окажешься на балу без накидки, ещё есть.
– О боже, боже… - пробормотала я и снова посмотрела в зеркало.
– И вот это, – бабушка передала Вельмине тяжелую шкатулку, в которой я разглядела свой любимый аметистовый гарнитур.
– Ожерелье здесь будет лишним, а вот серьги и браслет – в самый раз. Эти драгоценности покидали Воральберг единожды – когда ты родилась. Но с сегодняшнего дня они будут храниться у тебя и вернутся в поместье вместе с тобой. Тогда, когдa ты решишь, что пора на покой.
– Ты слишком добра ко мне, - покачала я головой.
– Я этого не заслужила…
– Чушь, - фыркнула бабушка.
– И давай не будем об этом. Примерь туфли – их я тоже купила.
– Ты все подготовила, – вздохнула я.
– Все, дорогая, – ласково усмехнулась она. – Вот туфли.
– Ты знала, что папа купил дом на Севере и собирался отвезти туда нас с мамой? – неожиданно для себя самой спросила я.
Бабушка внимательно следила за тем, как Вельмина достает из обитой бархатом коробки туфли на высоком каблуке, с тонким ремешком вокруг щиколотки, усыпанным жемчугом, как ставит их на пол передо мной.
– Бабушка?
– переспросила я.
– Знала, - неохотно ответила она. – Виола упоминала об этом. Но ее всегда влекла светская жизнь. Она даже во сне не желала видеть себя в какой-то там северной глуши.
– А где он находится, этот дом?
– ?на что-то говорила мне, но я забыла, - легкомысленно отмахнулась бабушка. – Тем более, что я ?е одобряла эту идею – вы уехали бы слишком далеко от меня. Эгоистично, да, но это было так давно! А почему ты спрашиваешь?
«?на что-то говорила…». Значило ли это, что мама не сказала мне всей правды? А точнее, просто солгала?
– Я видела фотографию с домом и заинтересовалась, - стараясь скрыть разочарование в голосе, ответила я.
– Не печалься, дорогая, недвижимость всегда находит своих хозяев, - улыбнулась бабушка и направилась к дверям.
– Я довольна! Платье сидит отлично, ничего ушивать не надо. Мне больше нечего тут делать. Пойду успокаивать Виолу, пока она не натворила глупостей. С прической справишься сама?
– Справлюсь! – воскликнула я. – Бабушка, спасибо за все!
Она лишь махнула на меня рукой и вышла. Вельмина побежала за ней, чтобы проводить до онтиката – судя по всему, Бреннон решил временно покинуть дом, дабы не попадаться гостье на глаза. А может быть, отправился выполнять мои поручения.
Стараясь не смотреть лишний раз в зеркало, я переоделась. Когда горничная вернулась, платье лежало на диване вместе с накидкой и украшениями.
– Убери все, пожалуйста, - попросила я, едва сдерживая зевоту. От внезапно навалившейcя усталости буквально подкашивались ноги. – Я пойду спать. Кто бы ни пришел – я никого не принимаю до десяти часов вечера. Можешь отвечать, что меня нет дома.
Уже в спальне с наглухо задернутыми шторами, лежа в кровати, я подумала – со мной ли все это происходит? Моя жизнь в Валентайне была размеренной: ни из ряда вoн выходящих событий, ни эмоций «на разрыв». Долгие и приятные часы в компании с книгами, регулярные прогулки с леди Пенелопой, редкие, но интересные ситуации с призраками, когда меня приглашали в качестве медиума. Мое существование казалось незыблемым и постоянным. Даже ежемесячный воскресный обед в родительском доме, к которому я относилась, как к посещению целителя – неприятно, но необходимо. Нo сейчас я чувствовала, как истекает отпущенное мне количество спокойных дней. Где-то, когда-то я пересекла границу, за которой осталась прежняя Эвелинн Абигайл Торч. Случилось ли это во время поездки в Воральберг или по возвращению в Валентайн? Произошло ли, когда я разбила «ловца душ» в сокровищнице Саймона Кендрика,или позже, в театре, где моя решительность предотвратила смерть нескольких человек? Как бы то ни было, мое положение в обществе изменилось, однако не это было главным. Изменилась я сама…
«Если бы ты обручилась с этим ры?им, я бы такому решению не обрадовалась, но поддержала бы, потому что ты – Кевинс» - так сказала бабушка. Новую Эвелинн я пока не знала и не всегда понимала, но готовилась поддерживать во всем, ведь она была Кевинс гораздо более, чем я – предыдущая. Последний визит мамы ясно дал понять – у меня, оказывается, есть за что борoться. И есть силы на это. Прежняя Эвелинн покoрно принимала лекарства, которыми ее пичкали, чтобы избавить от «видений». Нынешняя ничего больше принимать нe будет.
Размышляя, я сама не заметила, как уснула. Мне снилась тропинка, убегающая в заросли цвета золота и багреца, за которыми виднелиcь остроконечная зеленая крыша дома и белая печная труба…
***
Я проспала до одиннадцати и сейчас торопливо пила чай, проглядывая старые газеты, которые раздобыл Расмус.
Он весь день провел в городе. Вернулся в расстроенных чувствах уже после моего пробуждения.
– Представляешь, Линн, я не нашел, где живет Дарч! – сообщил он прямо из прихожей.
– Как это вообще понимать? Я иголку в cтоге сена нахожу, а тут не смог найти какого-то заштатного сыскаря, чтобы отдать ему его же плащ!
В ответ на эту реплику я только плечами пожала. Но сейчас, отложив газету, задумалась о том, в каком таком месте проживает странный тип по имени Демьен? Ведь, говoря об иголке в стоге сена, Бреннон не преувеличивал. Он знал Валентайн как свои пять пальцев. У него в знакомых ходили все столичные трактирщики и отельеры, а также воришки и нищие. И со всеми он умудрялся сохранять хорошие отношения, позволявшие практически мгновенно найти нужного человека или вещь в большом городе. И вот, пожалуйста.
«Заштатный сыскарь». Я улыбнулась. Жаль, Дарч этого не слышал. Вот бы посмотреть на его лицо в тот момент. Судя по всему, он вовсе не считает себя «заштатным».
Часы в гостиной пробили половину двенадцатого. ?сли дознаватель придет раньше, а я не успею собраться, случится катастрофа… Хотя, что-то мне подсказывало, что дознаватель позвонит в дверь моей квартиры ровно в назначенное время.
Когда в полночь раздался звонок, дверь открылась и аристократически бледный Демьен Дарч во всем черном переступил через порог, ему ?е хватало только косы для полного соответствия образу из фразы «пунктуален, как сама смерть».