Медиум идет по следу

Каури Лесса

– Возможно, дело в том, что я ни разу не нарушила закон?
– все-таки не смогла сдержать язвительности я.
– И вы не успокоитесь, пока не найдете, в чем я виновна? Наверное,именно этим объясняется ваш интерес к мoему прошлому. Иначе зачем бы вы стали собирать на меня досье?

– Интересная трактовка, - кивнул он.
– Я поразмышляю об этом на досуге. А вот и ?асмус.

Бреннон, действительно, спешил к нам. Когда он подошел, я по выражению его лица поняла, как он переживал, пока меня

не было. И мне стало стыдно.

– Брен, прости! – подалась я к нему. – Со мной все хорошо.

Он остановился напротив Дарча, засунув руки в карманы.

Дознаватель не пошевелился, но что-то в его облике изменилось. Теперь дорогу Расмусу преграждал не человек, а воплощенный столп закона. Взгляды, которыми они меряли друг друга, не предвещали ничего хорошего ни тому, ни другому.

Я поспешила встать между ними и посмотрела на Бреннона:

– Пойдем домой, уже поздно.

– Мой онтикат к вашим услугам, - не отводя взгляда от моего секретаря, сообщил Дарч.

– Благодарю, мы дойдем пешком, – я покосилась на черный онтикат - от одного его вида становилось зябко. Не хотела бы я когда-нибудь в таком оказаться! – Дo свидания.

– Всего хорошего, леди Торч.

Я схватила Брена за руку и ощутимо дернула, заставляя обратить на себя внимание.

– Идем!

Он повиновался, хотя и бросил ещё один мрачный взгляд на дознавателя.

Когда мы отошли дoстаточно далеко, Расмус пробормотал:

– Я бы набил ему морду, Линн, да не могу себе такое позволить. И это меня бесит!

– За что?
– искренне удивилась я. – Брен,ты совершил ошибку в прошлом. Арестовав, он, возможно, удержал тебя от других подобных ошибок. В конце концов, у него нет личной неприязни, это всего лишь работа.

– Шантажировать тебя – тоже его работа?
– огрызнулся он.

Я на мгновенье прижалась щекой к егo плечу. Так вот из-за чего он расстроен!

Наверное, со стороны мы казались парой голубков, которые ссорятся из-за пустяка.

– Я бы и сама согласилась сотрудничать, ведь речь идет о безопасности моей семьи. И мне обязатель?о нужно узнать о том, что случилось двадцать лет назад.

– Думаешь, разгадка в прошлом?
– заинтересовался ?асмус. – И вообще,ты ничего не рассказала о Призраке оперы. Как все прошло?

Я поведала ему о том, что произошло в театре. Какое-то время мы шли молча по мокрым гранитным плитам, стараясь держаться в стороне от ярко светящих уличных фонарей – так нам обоим больше нравилось.

– Почему ты перестал воровать?
– неожиданно для себя самой я задала Бреннону вопрос, которого мы оба старались не касаться.
– Я помню, как однажды, после долгого oтсутствия,ты появился на пороге моего дома и попросил о помощи. Но ты ведь мог и не прийти?..

– Мог, – вздохнул Брен. – И насчет Дарча ты права – если бы он тогда не упек меня, я не появился бы на пороге твоего дома. Видишь ли, когда сидишь в четырех стенах и смотришь на небо через решетку, начинаешь размышлять о том, как жить дальше. Ты придумываешь сотни вариантов, один другого лучше, но выбираешь тот, которого желаешь всем сердцем. Однако для того, чтобы все получилось, вначале нужно оказаться на свободе...

Он замолчал.

Я остановилась и развернула его к себе.

– Так ты пришел ко мне сразу, как сбежал из тюрьмы?

– Да, – улыбнулся он. – Если бы ты встретила меня, как подобает леди встречать оборванца – сдержанно и холодно, если бы предложила денег или еды, я бы ушел и никогда не вернулся. Но ты меня обняла…

Я смотрела в его глаза, а сердце сжималoсь от страха. Ведь он мог не прийти. Ведь меня могло не оказаться дома. Ведь я могла растеряться и не обнять… Столько этих самых «ведь»,из-за которых его жизнь пошла бы под откос!

– Ты для меня – самый близкий человек, Бреннон Расмус, - прошептала я.
– Но если бы ты был моим братом – все было бы куда проще…

– Линн, а если я люблю тебя не как брат?
– вдруг спросил он.
– Если я вернулся, чтобы сделать тебя своей?

Паузу, повисшую между нами, нельзя было назвать неловкой – она была оглушительна. Как самая высокая нота, взятая мэтром Шляпинсом, она дрожала в воздухе и, кажется, на ней даже повисли капли дождя.

– Ну и лицо у тебя, лисенок, – вдруг подмигнул Брен, – жаль,ты себя не видишь!

– ?… ?х ты плут! – закричала я и стукнула его кулаком в грудь. – Ты издеваешься?

?охоча во всю глотку, он бросился прочь. Я попыталась его догнать, но, хотя и была в сапожках без каблука, бегать по мокрoму граниту с такой ловкостью, как ?асмус, не могла. Спустя несколько мгновений я остановилась,тяжело дыша,и крикнула:

– Возвращайся, негодяй, я больше не сержусь.

Подойдя, он обнял меня за плечи и сказал:

– Ты – моя семья, Линн,и я благодарен небесам за это. Но быть твоим возлюбленным – упаси меня бог. Пускай повезет кому-то другому!

– Ты продолжаешь?
– возмутилась я.

– Не-а, - мотнул головой он. – Линн, я не создан для продолжительных отношений. Мне они скучны. С тобой, конечно, не соскучишься, но и в здравом уме остаться сложно.

– Да что ты вообще понимаешь в отношениях?
– фыркнула я.

– Да я…

Мы гуляли всю ночь. Подшучивая друг над другом и разговаривая серьезно. Открывая сердца и мысли. Наверное, это была лучшая ночь в нашей жизни. Как был лучшим днем тот день, когда мы сидели у камина в заброшенном доме, ещё не подозревая, что обрели друг друга.