Медведь и соловей
Шрифт:
— Ну — ну, Васечка, — сказал Алеша. — Спускайся, — он попытался закрыть глаза Дуни, но они были слишком выпучены. Вася успела увидеть ужас на мертвом лице Дуни, пока спускалась с печи.
21
Бессердечное дитя
Они уложили Дуню в бане, а на рассвете пришли женщины, шумя, как кудахчущие куры. Они искупали дряхлое тело Дуни, укутали ее в лен и сидели рядом с ней. Ирина рыдала, сидя на коленях, прижав
Васи там не было. Женщины не смогли найти ее.
— Она всегда была сорванцом, — шептались они. — Но я не думала, что она такая плохая.
Ее подруга мрачно кивнула, сжав губы. Дуня была для Василисы как мать после смерти Марины Ивановны.
— Это в крови, — сказала она. — Это видно по ее лицу. У нее глаза ведьмы.
* * *
С первым светом Вася выбралась наружу с лопатой на плече. Ее лицо было решительным. Она подготовилась и пошла искать брата. Алеша рубил дрова. Его топор свистел так сильно, что бревна разлетались в снег вокруг него.
— Лешка, — сказала Вася, — мне нужна твоя помощь.
Алеша моргнул, взглянув на сестру. Он плакал, кристаллы льда блестели на его каштановой бороде. Было очень холодно.
— Что, Вася?
— Дуня дала нам задание.
Юноша стиснул зубы.
— Не вовремя, — сказал он. — Зачем ты здесь? Женщины с ней, и ты должна быть там.
— Прошлой ночью, — спешно сказала Вася. — Там была мертвая. В доме. Упырь, как из сказок Дуни. Пришла, пока она умирала.
Алеша замолк. Вася смотрела ему в глаза. Его костяшки побелели, он снова опустил топор.
— Ты прогнала монстра? — сказал он с сарказмом между взмахами. — Моя сестренка? Сама?
— Дуня мне сказала, — ответила Вася. — Помнить истории. Сделать кол из дерева. Помнишь? Прошу, братец.
Алеша замер.
— Что ты предлагаешь?
— Мы должны избавиться от нее, — Вася глубоко вдохнула. — Нам нужно поискать побеспокоенные могилы.
Алеша нахмурилась. Губы Васи были белыми, а глаза — темными дырами.
— Посмотрим, — сказал Алеша с долей иронии. — Покопаем на кладбище. Отец ведь давно меня не бил.
Он сложил поленья и поднял топор.
Перед рассветом шел снег. На кладбище не было видно ничего, кроме смутных холмиков под сияющим снегом. Алеша посмотрел на сестру.
— Что теперь?
Вася невольно скривила губы.
— Дуня говорила, что нежить лучше всего находят девственники. Ходят кругами и утыкаются в правильную могилу. Поведешь, брат?
— Тебе не повезло, Васечка, — сказал Алеша с долей резкости, — ты не успела. Нам нужно похитить мальчика — крестьянина?
Вася изобразила праведное выражение лица.
— Где не справляется большая добродетель, стараться приходится меньшей, — сообщила она и пошла среди сияющих могил.
Она сомневалась, что тут дело в добродетели. Запах висел над кладбищем, как злой дождь, и вскоре Вася остановилась,
— Матерь божья, — сказал Алеша и отвернулся.
Вася молчала. Кожа Агафьи была серо — белой, как у трупа, но губы были вишневыми, полными и нежными, как не было при жизни. Ее ресницы отбрасывали кружевные тени на ее впавшие щеки. Она будто спала в земле.
— Что нам делать? — спросил Алеша, бледный и едва дышащий.
— Кол в рот, — сказала Вася. — Я сделала кол утром.
Алеша поежился, но опустился на колени. Вася села рядом с ним, руки дрожали. Кол был грубым, но острым, и она подняла большой камень, чтобы забить кол.
— Братец, — сказала Вася, — подержишь голову или вобьешь кол?
Он был белее снега, но сказал:
— Я сильнее тебя.
— Это верно, — сказала Вася. Она отдала кол и камень и открыла пасть существа. Острые, как у кота, зубы сияли, будто костяные иглы.
При их виде Алеша пришел в себя. Стиснув зубы, он сунул кол меж красных губ и ударил камнем. Кровь полилась изо рта по серому подбородку. Глаза открылись, больше и жуткие, хотя тело не шевелилось. Рука Алеши дрогнула, он промазал, и Вася вовремя отдернула руку. С хрустом камень разбил правую скулу. Существо вскрикнуло, но не двигалось.
Васе казалось, что из леса донесся яростный рев.
— Скорее, — сказала она. — Скорее, скорее.
Алеша прикусил язык и перехватил удобнее. Камень сделал из ее лица месиво. Он ударял по колу снова и снова, яростный удар пробил череп. Свет погас в глазах трупа, и камень выпал из белых пальцев Алеши. Он отпрянул, задыхаясь. Ладони Васи были в крови и не только, но она почти рассеянно отпустила Агафью. Она смотрела в лес.
— Вася, что там? — спросил Алеша.
— Думаю, что — то увидела, — прошептала Вася. — Смотри туда, — она была на ногах. Белая лошадь и темный всадник почти сразу попали в тени деревьев. За ними, казалось, была другая тень, будто большая тень, и она смотрела.
— Здесь только мы, Вася, — сказал Алеша. — Помоги закопать ее и пригладить снег. Скорее. Женщины будут тебя искать.
Вася кивнула и схватила лопату. Она все еще хмурилась.
— Я уже видела лошадь, — сказала она. — И всадника в черном плаще. У него голубые глаза.
* * *
Вася не вернулась домой после того, как упырь был погребен. Она смыла землю и кровь с ладоней, прошла в конюшню. Там она устроилась в загоне Мыши. Мышь понюхала ее макушку. Вазила сел рядом с ней.
Вася долго лежала там и пыталась плакать. Из — за лица Дуни, когда она умерла, из — за кровавого лица Агафьи. Даже из — за отца Константина. Но, хоть она сидела там долго, слез не было. Внутри была лишь пустота и тишина.