Медведь и соловей
Шрифт:
Улыбка Анны пропала.
— Перечишь? Все готово, ты будешь связана, если не захочешь идти.
— Ладно вам, — вмешался Алеша. — Что это за безумие? Отец не дома, он бы не допустил…
— Разве? — сказал Константин. Его тихий низкий голос снова захватил комнату. Он наполнял стены и темное пространство под крышей. Все затихли. Вася видела, как домовой дрожит в печи. — Он отдал указания. Жизнь среди святых сестер спасет ее душу. Она не в безопасности в деревне, где так много зла причинила. Они зовут вас ведьмой, Василиса Петровна, знаете? Они зовут вас демоном. Вас закидают камнями до
Даже Алеша молчал.
Но Вася заговорила, хриплая, как ворон.
— Нет, — сказала она. — Никогда. Я зла не причиняла. Я не ступлю в монастырь. Я лучше буду жить в лесу и работать на Бабу — Ягу.
— Это не сказка, Вася, — завизжала Анна. — Никто не спрашивает твоего мнения. Это ради твоего блага.
Вася подумала о дрожащем домовом, о мертвецах, что ходили у дома, о катастрофе, что была так близко.
— Но что я сделала? — осведомилась она. К ее ужасу, в ее глазах были слезы. — Я никого не ранила. Я пыталась спасти вас! Отец… — она повернулась к Константину. — Я спасла вас от русалки, когда она манила вас в озеро. Я отогнала мертвую, пыталась… — она замолкла, пытаясь дышать.
— Ты? — выдохнула Анна. — Отогнала их? Ты позвала демона! Ты принесла нам несчастья. Думаешь, я не видела.
Алеша открыл рот, но Вася опередила его:
— Если меня отошлют этой зимой, вы все умрете.
Анна судорожно вдохнула.
— Как ты смеешь угрожать нам?
— Я не угрожаю, — отчаянно сказала Вася. — Это правда.
— Правда? В тебе нет правды, врунишка!
— Я не уеду, — сказала Вася так яростно, что ее голос трещал как огонь.
— Нет? — сказала Анна. Ее глаза были дикими, но что — то в ее поведении напомнило Васе, что ее отцом был Великий князь. — Хорошо, Василиса Петровна. Я дам тебе выбор, — она окинула комнату взглядом и остановилась на белых цветах на платке Ирины. — Моя дочь, моя настоящая, светлая и послушная дочь устала от этого снега и хочет увидеть зелень. Ты, уродливая ведьма, окажешь ей услугу. Иди в лес и принеси ей корзинку подснежников. Сделаешь, и сможешь потом делать все, что хочешь.
Ирина охнула. Константин раскрыл рот в возмущенном протесте.
Вася ошеломленно смотрела на мачеху.
— Анна Ивановна, середина зимы.
— Иди! — завизжала Анна, безумно хохоча. — С глаз долой! Неси цветы, или поедешь в монастырь! Иди же!
Вася посмотрела на лица: Анна торжествовала, Ирина была напугана, Алеша злился, Константин хмурился. Стены, казалось, сжимались, огонь сжигал воздух, и она, хоть и вдыхала, не могла втянуть воздух. Ужас охватил ее, ужас дикого зверя в ловушке. Она повернулась и выбежала из кухни.
Алеша поймал ее у двери. Она надела сапоги и варежки, укуталась в плащ, а голову скрыла шалью.
— Ты с ума сошла, Вася?
— Пусти! Ты слышал Анну Ивановну. Я лучше попытаю счастья в лесу, чем буду заперта навеки, — она тряслась с дикими глазами.
— Это все бред. Дождись возвращения отца.
— Отец согласился на это! — Вася глотала слезы, но они все равно катились по ее щекам. — Анна не посмела бы. Люди говорят, что несчастья — моя вина. Думаешь, я не слышала? Меня забросают камнями, как ведьму, если я останусь. Может, отец пытается защитить меня. Но я лучше
— Я посторожу тебя, пока не вернется отец. Я объясню ему все.
— Ты не сможешь меня защитить, если вся деревня нападет. Думаешь, я не слышала их шепот, братец?
— Ты пойдешь в лес и умрешь? — рявкнул Алеша. — Благородная жертва? Как это всем поможет?
— Я помогала всем, чем могла, и заслужила ненависть людей, — парировала Вася. — Если это мое последнее решение, оно хотя бы мое. Пусти меня, Алеша. Я не боюсь.
— Я боюсь, глупая! Думаешь, я хочу тебя так глупо потерять? Я не пущу тебя, — он сжимал ее за плечи так, что останутся следы от его пальцев.
— И ты, брат? — возмутилась Вася. — Я ребенок? Кто — то всегда за меня решает. Но это я решила сама.
— Если отец или Кола были бы безумны, я бы тоже их не пустил.
— Пусти меня, Алеша.
Он покачал головой.
Ее голос стал мягче.
— Может, в лесу есть магия, что даст мне помешать Анне Ивановне. Ты не думал?
Алеша тихо рассмеялся.
— Ты уже взрослая для сказок.
— Разве? — сказала Вася и улыбнулась ему, хотя ее губы дрожали.
Алеша вдруг вспомнил все случаи, когда она следила взглядом за тем, что он не видел. Его руки опустились. Брат с сестрой переглянулись.
— Вася… пообещай, что я еще тебя увижу.
— Давай хлеб домовому, — сказала Вася. — Сторожи ночью у печи. Смелость спасет тебя. Я сделаю то, что смогу. Прощай, брат. Я… постараюсь вернуться.
— Вася…
Но она выскользнула за дверь.
Отец Константин ждал ее у двери церкви.
— С ума сошли, Василиса Петровна?
Он посмотрела на него с насмешкой в зеленых глазах. Слезы высохли, она была холодной и решительной.
— Но, батюшка, я должна слушать мачеху.
— Так примите обет.
Вася рассмеялась.
— Она хочет, чтобы я ушла, мертвая или в монастырь. Ей все равно. Что ж, это порадеет меня и ее.
— Забудьте о безумии. Вас отвезут. Это по воле Божьей, он так пожелал.
— Да? — сказала Вася. — А вы — его голос, полагаю. Мне дали выбрать, и я выбрала, — она повернулась к лесу.
— Нет, — сказал Константин, и что — то в его голосе заставило Васю развернуться. Двое мужчин вышли из теней. — Заприте ее в церкви на ночь, свяжите руки, — сказал Константин, не сводя взгляда с Васи. — Она уедет на рассвете.
Вася уже бежала. Но она начала всего на три шага раньше, а мужчины были сильными. Один из них схватился за край ее плаща. Она споткнулась и растянулась, ушибленная и паникующая. Мужчина бросился на нее, прижал. Снег холодил ее шею. Она ощутила ледяную веревку на запястьях.
Она обмякла, словно упала в обморок от страха. Мужчина привык связывать мертвых зверей, его хватка ослабла, пока он возился с веревкой. Вася услышала шаги, священник и второй мужчина подошли к ним.
А потом она вскочила, издала вопль без слов, ткнула пальцами в глаза напавшего. Он отпрянул, она бросилась в сторону, побежала так, как никогда еще не бежала. За ней раздавались крики, дыхание, шаги. Но она не даст себя поймать. Никогда.