Мегрэ и Клошар
Шрифт:
– Вы хоть, по меньшей мере, уверены, что речь идет именно о нем?
– Ваша дочь его узнала.
И комиссар в свою очередь протянул ей удостоверение личности с фото Тубиба. Она подошла к комоду, чтобы взять очки, внимательно всмотрелась в снимок, при этом на её лице нельзя было прочитать ни малейших следов какого-либо волнения.
– Жаклин права. Он, несомненно, изменился, но я тоже готова поклясться, что это Франсуа.
Она подняла голову.
– Верно ли, что он проживал всего в нескольких метрах отсюда?
– Под мостом Мари.
–
Мегрэ не стал дожидаться сведений о том, какое высокое положение занимает супруг мадам Ламбуа.
– С тех пор, ка кон уехал из Мюлуза, вы с мужем больше не встречались?
– Ни разу.
– Он вам не писал и не звонил?
– За исключением упомянутых двух открыток, никаких известий от него я не получала. Во всяком случае непосредственно.
– А косвенно?
– Как-то довелось у друзей повстречать бывшего губернатора Габона Периньона, который интересовался, не родственница ли я доктора Келлера?
– И что вы ему ответили?
– Правду. Он почувствовал себя вроде бы неловко. И мне пришлось все у него выведывать. Тогда-то он и признался, что Франсуа не нашел там того, что искал.
– А что именно?
– Понимаете, он был идеалистом. Не создан для нынешней жизни. После разочарования, испытанного в Мюлузе...
Мегрэ, казалось, удивился.
– Разве дочь не говорила вам об этом? Конечно, она тогда была совсем ещё юной и так мало видела своего отца! Вместо того, чтобы обзавестись клиентами, которых он заслуживал... Не хотите чашечку?.. Нет? Извините тогда, но я выпью, ибо настал час, когда я всегда это делаю.
Она позвонила.
– Мой чай, Берта.
– На одного человека?
– Да. Что бы вам предложить, комиссар? Может, виски?.. Ничего? Ну, как хотите. Так о чем это я вела речь? Ах, да! Не помните, сдается мне, что кто-то написал роман, озаглавленный "Врач бедняков"? Или же "Сельский врач"? Так вот, мой муж и был такой разновидностью доктора, пользующего малосостоятельных людей, и если бы не завещание моей тетушки, по которому мне отошло крупное наследство, мы бы сделались такими же нищими, как и они. Заметьте, я не упрекаю его ни в чем. Такова уж у него натура. Его отец... Впрочем, это неважно. В каждой семье - свои проблемы.
Заверещал телефон.
– Позвольте?.. Алло!.. Да, это я... Алиса? Да, моя дорогая... Но я чуть-чуть опоздаю. Но нет!.. Напротив, все преотлично. Ты встречалась с Лаурой?.. Она будет там? Все, не могу дольше говорить, ко мне пришли... Конечно, расскажу. До скорого.
Она, улыбаясь, вернулась на свое место.
– Это жена министра внутренних дел. Вы знакомы с ней?
Мегрэ удовольствовался тем, что отрицательно покачал головой и машинально опять сунул трубку в карман. Попугайчики выводили его из себя. Раздражали и постоянные перерывы в беседе. Вот опять: служанка принесла чай.
–
– То есть в результате этого жестокого разочарования...
– Думаю, так и было. Но я нечасто видела его в ту пору! Когда он бывал дома, то запирался у себя в кабинете. Он всегда был диковат, но с этого момента, так сказать, сошел с рельсов. Не хочу говорить о нем плохо. Мне тогда не пришло в голову развестись, хотя в своем письме он предлагал такой вариант.
– Он пил?
– Дочь рассказывала об этом?
– Нет.
– Да, стал прикладываться к рюмке все чаще и чаще. Хочу подчеркнуть, что я никогда не в видела его пьяным. Однако у себя в кабинете Франсуа всегда держал наготове бутылочку, и частенько стали замечать, что он выходит из забегаловок, которые людям его положения не положено посещать.
– Вы упомянули о Габоне...
– Мне представляется, что он захотел стать кем-то вроде доктора Швейцера*. Понимаете? Его захватила идея уехать в джунгли, лечить там негров, основать больницу, видеть, как можно реже, белых людей и лиц своего круга.
___
* Альбер Швейцер (1875-1965 гг.) - известнейший французский гуманист, пастор, теолог, органист, музыковед и врач. Движимый человеколюбием, отправился в Габон и много лет лечил там местных жителей в основанном им госпитале. Лауреат Нобелевской премии мира за 1952 г.
– И он разочаровался?
– Судя по тому, что очень нехотя поведал мне губернатор, он сумел восстановить против себя колониальную администрацию, а также крупные компании. Вероятно, из-за мерзкого климата он стал все больше и больше выпивать. Не думайте, что я говорю вам это потому, что ревную. Никогда не знала этого чувства. Там он жил в туземной хижине с какой-то негритянкой и даже, вроде бы, имел от неё детей.
Мегрэ взглянул на попугайчиков, порхавших по клетке, которую в этот момент пронзил солнечный луч.
– Ему дали понять, что он был не на своем месте.
– Вы хотите сказать, что его выслали из Габона?
– Более или менее. Не знаю точно, как происходят подобные вещи, и правительство не очень-то на этот счет распространялось. Но факт налицо: он убыл оттуда.
– Как давно один из ваших друзей встретил его на бульваре Сен-Мишель?
– Об этом, очевидно, вам рассказала Жаклин? Кстати, у меня нет полной уверенности, что это был он. Человек, который таскал на спине панно-рекламу одного из ресторанов квартала, был похож на Франсуа и, будто бы, вздрогнул, когда его окликнули по имени.