Мегрэ и Клошар
Шрифт:
– Это не положено... Согласно утвержденному порядку...
– Келлер в отдельной палате?
– Еще чего!
– Проводите меня к нему.
Она, постояв немного в нерешительности, в конце концов уступила.
– Все равно вы будете улаживать это дело с профессором...
Она пошла впереди, открыла третью дверь, за которой виднелось два или три ряда занятых пациентами коек. Большинство больных лежали на спине, с открытыми глазами; в глубине двое-трое в больничной одежде стояли, тихо переговариваясь.
Ближе к середине помещения у одной из кроватей сгрудилось с десяток молодых парней и девушек, все - в белых халатах и шапочках - окружив коренастого, невысокого, с волосами "ежиком" мужчину тоже в типичной для медиков одеянии, видимо, читавшего им вроде лекции.
– Его пока нельзя беспокоить. Вы же видите: он занят.
Тем не менее сама она подошла к профессору и что-то прошептала ему на ухо, то издали бросил взгляд на Мегрэ, но продолжил свои объяснения.
– Занятия закончатся через несколько минут. Он просит подождать его в кабинете.
Старшая сестра провела их туда. Комнатка была небольшая, и в ней размещались всего два стула. На письменном столе в серебряной рамке стояла фотография женщины и трех детей, касавшихся друг друга головами.
Мегрэ, поколебавшись, все же решился и выбил в полную окурков от сигарет пепельницу содержимое трубки, чтобы тут же набить себе новую.
– Извините, что заставил вас себя ждать, месье комиссар. Когда сестра сообщила, что вы тут появились, я был слегка удивлен. Ведь...
Не собирался ли и он в свою очередь брякнуть, что речь-то идет всего-навсего о каком-то клошаре? Нет.
– ... дело это, думаю, довольно банальное, так?
– Пока ещё почти ничего не ясно, и я здорово рассчитываю на вас, чтобы просветить меня.
– Великолепный образчик пролома черепа, к счастью, очень четкий, мой ассистент должен был вам это сказать сегодня утром по телефону.
– Но тогда ему ещё не сделали рентгеноскопию.
– Теперь снимки уже есть. У него много шансов на то, чтобы выкарабкаться, ибо мозг, судя по всему, не поврежден.
– Может ли эта рана явиться результатом падения на набережную?
– Наверняка нет. Человека крепко ударили по голове чем-то тяжелым молотком, разводным ключом или, к примеру, монтажной лопаткой для шин.
– И после этого он потерял сознание?
– Да, и настолько ушел в себя, что даже сейчас ещё в коме, не исключено, что это продлится несколько дней. Впрочем, вероятно и то, что он с часу на час очнется.
У Мегрэ тут же перед внутренним взором возникла картинка - берег Сены, берлога Тубиба, мутные воды, мчавшиеся от неё в нескольких метрах, вспомнились и сказанные недавно фламандцем слова.
– Извините мою настойчивость. Но вот вы сказали, что его стукнули по черепу. Один ли раз?
– Почему вы об этом меня спрашиваете?
– Это может иметь значение.
– Когда я осматривал Келлера в первый раз, то подумал, что его, возможно, ударили несколько раз.
– Какие были основания так полагать?
– Потому что разорвано одно ухо, а на лице имелось несколько неглубоких ран. Но теперь, после того, как его побрили, я рассмотрел его поближе...
– И к каким пришли выводам?
– Где это произошло?
– Под мостом Мари.
– Во время драки?
– По-видимому, нет. По всей вероятности, он спал, когда на него напали. А вы сами считаете такой ход событий правдоподобным?
– Вполне.
– И полагаете, что он сразу же лишился чувств?
– Почти уверен в этом. После вашего разъяснения мне понятно, от чего у него появились другие, второстепенные раны. Его ведь вытащили из Сены, верно? Они показывают, что пациента не несли на руках, а волочили по мостовой. В этом месте есть песок?
– В нескольких метрах разгружают баржу с ним.
– Ясно, а то я обнаружил его в порезах.
– Получается, что Тубиба...
– Как вы сказали?
– удивился профессор.
– Так его прозвали клошары с набережных. Но, может статься, он и впрямь врач.
Кстати, за тридцать лет службы Мегрэ впервые столкнулся под мостами с медиком; однажды ему попался бывший преподаватель химии из провинции, а до этого, несколькими одами ранее, случай свел его с женщиной, знававшей в прошлом свой звездный час, ибо она была блистательной цирковой наездницей.
– Убежден, что он лежал и, вероятно, уже спал, когда на него напал или напали...
– Шарахнул кто-то один, раз лишь одно из ранений серьезное.
– Согласен. А раз он впал в забытье, его сочли мертвым.
– Допустимо.
– При этом его не несли, а просто тащили по камням, чтобы в итоге выбросить в Сену...
Профессор слушал с серьезным и задумчивым видом.
– Такая версия подходит, как считаете?
– допытывался Мегрэ.
– Целиком и полностью.
– Скажите, с медицинской точки зрения возможно ли, чтобы оказавшись в воде, да ещё и уносимый течением, он очнулся и принялся кричать?
Профессор почесал затылок.
– Ох, уж очень многого вы от меня хотите, и мне не очень хотелось бы отвечать слишком категорично. Скажем так, не думаю, что ещё невозможно. При контакте с холодной водой...
– Он, значит, пришел в себя?
– Не обязательно. Больные, даже находятся в коме, говорят и мечутся. Можно допустить...
– А он ничего не сказал, пока вы его осматривали?
– Неоднократно стонал.
– Утверждают, что когда его вытащили из воды, глаза Келлера были открыты.