Мекленбургская принцесса
Шрифт:
Вообще-то, Шурке было, немного неудобно есть одной, пока другие стоят и смотрят, но выбора все равно не было, не говоря уж о том, что она была самой маленькой среди присутствующих. Поэтому принцесса решила, что все лучшее – детям, и без излишних рефлексий принялась за поздний завтрак (или ранний ужин) – тут разве разберешь с такой жизнью?
Едва она успела насытиться, появился нанятый фон Гершовым рыбак, на довольно-таки утлой лодочке.
– Мошенник! – нахмурившись, воскликнул Болеслав. – Ты
– Верно, ваша милость, – невозмутимо парировал тот. – Но я не говорил, что сделаю это за один раз!
– Но в твоё корыто не поместится даже одна лошадь!
– Еще не хватало, чтобы в мою лодку залезал кто-то с копытами! Ваши лошадки прекрасно переплывут сами, а вы будете держать их поводья. Не пройдет и пары часов, как вы окажетесь на другом берегу.
– Чёрт с тобой! – выругался померанец и, махнув рукой, добавил: – но деньги ты получишь не раньше, чем мы все окажемся на землях Бранденбургской марки.
– Как будет угодно благородным господам, – обрадовался тот и направил свой ковчег к берегу.
– Вам тоже надо поесть, – обратился к Марте фон Гершов.
– Благодарю Вас, но как же Вы?
– Обо мне не беспокойтесь, я солдат и привык к лишениям. Что касается Иржика, то он прекрасно отобедает, пока мы будем переправляться на ту сторону. Поверьте мне, он нигде не пропадет. Сначала в лодку сядем мы с девочкой, а затем этот прохвост перевезет моего слугу. И еще, пожалуйста, не титулуйте вашу дочь, пока мы не останемся одни. Не стоит этому прохиндею знать, кого именно он переправил. Слугу я тоже предупрежу.
Так они и поступили. Шурка с матерью устроились на носу лодки, рыбак работал веслами посередине, а сидящий на корме Болеслав держал поводья лошадей. Эльба довольно широкая река, так что плыли они долго и за всё это время никто не проронил ни единого слова. Рыбаку было не до того, померанец вообще не отличался словоохотливостью, а женская половина пассажиров отмалчивалась, помня о предупреждении. Но, как только они переправились, и перевозчик отправился в следующий рейс, маленькую принцессу стало не заткнуть.
– Скажите, господин Болеслав, – атаковала она фон Гершова, – а отчего вы не расспрашивали нас о нападении разбойников?
– Не было времени, Ваша Светлость, – пожал тот плечами. – К тому же Старый Клаус рассказал мне в общих чертах о происшествии. Вы должны были остановиться для отдыха и приготовления пищи и свернули на небольшую поляну, но там оказалась засада. Бандиты напали со всех сторон и не ожидавшие ничего подобного стражники не успели оказать сопротивления. Не думаю, что вашей светлости известно больше этого.
– А вам не кажется странным, что засада была как раз в том месте, где мы остановились?
– Да, это странно, но уж это вам вряд ли известно.
– А вот и не угадали – я знаю, отчего так вышло!
– И отчего же? – приподнял бровь померанец, которого немного забавляла непосредственность Клары Марии.
– Начальник охраны оказался предателем, – хмуро пояснила Марта.
– Ну, мамочка, так же не честно! – возмутилась Шурка. – Я сама хотела…
– Такое случается, – помрачнел Болеслав и отвернулся, однако девочку было не остановить.
– Скажите, а вы давно служите у моего отца? – зашла она с другой стороны, почуяв, что тому был неприятен разговор о предательстве.
– Мы с братом первыми поступили к нему на службу, – со вздохом отвечал тот, поняв, что так просто отделаться – не получится.
– Тогда почему он стал бароном, а вы нет?
– У меня был перерыв в службе, – ещё больше помрачнел молодой человек.
– А откуда вы ехали, когда узнали о нападении на нас? – не унималась маленькая оторва.
– Из Богемии.
– А что вы там делали?
– Перестань, Клара Мария! – не выдержала мать. – Мало ли какие дела могли быть у господина фон Гершова.
– А что такого, я ведь просто спросила! – сделала невинное лицо Шурка. – Хотя, понимаю, это, наверное, военная тайна? Ну, хорошо, давайте поговорим о чём-то другом. Скажите, господин Болеслав, у вас есть невеста?
Это было последней каплей для молодого человека. Его лицо сначала побледнело, затем покраснело, но все же он сумел сдержаться и, тяжело дыша, отчеканил в лицо своей мучительнице:
– А вот это уж вас, Ваша Светлость, совсем не касается!
Но юная принцесса была не из тех, кого так просто можно остановить. Лучезарно улыбнувшись взбешённому ею померанцу, она с наивным видом похлопала глазами, и, как ни в чём не бывало, заметила:
– Ну почему же – не касается? У меня вон матушка не замужем!
И у матери, и у фон Гершова синхронно отвисли челюсти, но если Марта просто покраснела и отвернулась, то Болеслав вскочил и, не в силах более выносить этой муки, бросился прочь.
– Что всё это значит? – голосом, не предвещающим ничего доброго, спросила мать.
– О чем ты? – прикинулась дурой Шурка.
– О том, милая моя, что ты за последние сутки дважды чуть не выдала меня замуж! Скажи мне на милость, что с тобой происходит?
– Дважды? – картинно удивилась принцесса. – Ах, ты, верно, про этого противного Бопре! Не волнуйся, про него я говорила не всерьез.
– И на том спасибо! – глухо отозвалась Марта и неожиданно всхлипнула.
– Что с тобой, мамочка? – переполошилась виновница случившегося. – Я тебя обидела? Ну, прости меня, пожалуйста, идиотку малолетнюю! Я честное слово, никогда больше так не буду!