Мекленбургская принцесса
Шрифт:
– А куда мне ехать? Я с самого начала писала Иоганну, что мне с детьми не пристало ютиться где попало. Пусть он построит для нас дворец, приличествующий нашему положению, чтобы мы могли достойно жить в нем.
– Вот как? Не думал, что Московские цари до сих пор жили в сараях. Но что же он тебе ответил?
– Мой царственный супруг очень похож на Ваше Величество, по меньшей мере, в одном. Он обладает счастливым даром не слышать того, что слышать не хочет. Впрочем, недаром вы были так дружны. Подобное тянется к подобному!
– А что ты думаешь о его решении признать
– Ничего не думаю! Он просто уступил просьбе своей матери, только и всего. Моя свекровь почему-то очень привязана к этой девчонке. Но я не в претензии, Ивенак не такой уж большой городишко, чтобы наши интересы сильно пострадали.
– А его угроза развестись?
– Он не посмеет!
– У меня другие сведения, Като.
– Что ты имеешь в виду? – напряглась герцогиня и испытующе уставилась на брата. Наконец, взгляд её дрогнул, и она почти жалобно спросила: – И кто она?
– Ты помнишь Никиту Вельяминова?
– Кажется, это один из русских офицеров моего мужа.
– Верно. Он сделал хорошую карьеру и стал теперь окольничим. Я не знаю, что означает этот варварский титул, но он заседает в их риксдаге и имеет большой вес. Так вот, у него есть младшая сестра – Хелена. По слухам, большая красавица.
– Она его любовница?
– Все гораздо хуже, Катарина, – вздохнул Густав Адольф. – Он её любит!
– Что ты хочешь этим сказать?
– Для тебя ведь не секрет, что у него было много женщин до тебя?
– И во время – тоже!
– Именно. Но ни одна из них не задержалась в его сердце надолго. Он вспыхивает, добивается своего, а затем быстро охладевает. Такова уж его натура. Но вот с Вельяминовой у него всё по-другому. Тебе, наверное, неприятно это слушать?
– Говори, раз начал!
– Да я, собственно, всё уже рассказал. Боюсь, он готов совершить ту же ошибку, что я собирался сделать с Эббой.
– Проклятье! – вырвалось у Катарины и на глазах её показались слезы.
– Что с тобой? – забеспокоился брат.
– Я не могу сейчас всё бросить и отправиться в Москву. Интересы моих детей требуют, чтобы я оставалась в Германии. Будь прокляты и этот мерзкий датчанин, и Глюк, и император!
– Прости, сестра, в этом есть и моя вина.
– Оставь, я сама была дурой, что послушала твои посулы. Да-да, не смотри на меня так, я знаю, чего ты добивался! Но, Господи всеблагий, что же мне делать?
– Тебе нужно ехать. Даю слово, что Кристиан не откусит от вашего герцогства даже самого маленького кусочка и мой племянник, помимо царского венца, будет носить еще и герцогскую корону!
– Ты думаешь, еще не поздно?
– Конечно! Я, получив это послание от Иоганна, сразу же ответил, что ты выедешь к нему при первой же возможности.
– Хм, – напряглась Катарина, и даже перешла на вы. – Интересно, а когда же Вы, дорогой брат, собирались сказать об этом мне?
– Не смотри на меня так. Вот заключим помолвку, и ты сможешь отправляться. Можно даже на моем корабле.
– Ты с ума сошел? Мне же надо собраться, в конце концов. В Москве ведь вообще ничего нет!
13
Если
Болеслав вел их маленький отряд умело и быстро. Так что спустя четыре дня их мог бы догнать разве что имперский гонец, регулярно меняющий лошадей. Наверное, поэтому беглецы немного расслабились. Во всяком случае, Марта. Они с фон Гершовым всё время ехали рядом, иногда беседуя, иногда просто молча. Им было хорошо в компании друг друга и можно было сказать, что они подружились. Во время одной из остановок удалось приобрести для бывшей камеристки шпагу и ушить одежду, так что теперь она выглядела, как обычный молодой дворянин, путешествующий по своей надобности.
Тем временем, неугомонная Шурка по мере возможности старалась внести оживление в их монотонные будни, то есть, говоря иначе, донимала своих спутников разговорами. Но фон Гершов был от природы молчалив, так что она переключилась на Иржика, тем более, что ехала теперь вместе с ним. Другой одежды им найти в дороге не удалось, а крестьянский мальчик, сидящий вместе с пусть небогатым, но дворянином, вызывал у встречных ненужные вопросы. Ушлая девчонка быстро выудила из слуги, что он коренной пражак [12] , поступил на службу к господину Болеславу в своем родном городе, причем, совсем недавно, когда тот был там по какой-то своей надобности.
12
Пражак – так чехи называют жителей своей столицы.
Ничего конкретного о делах фон Гершова тот не знал, но говорил, что его хозяин объехал весь город, встречаясь с самыми разными людьми и передавая им письма. Собственно, во время этого они и познакомились. Померанец не знал Праги и нанял разбитного горожанина, чтобы тот служил ему проводником, а когда на господина Болеслава вздумали напасть какие-то местные грабители, молодой человек помог ему отбиться. После этого чешский паренек был принят на службу, и с тех пор они не расставались. Всё это было жутко интересно, а поскольку других развлечений все равно не было, она продолжала расспросы, выуживая у слуги всё новые подробности.
– Клара Мария, – не выдержала однажды Марта, – оставь, пожалуйста, бедного Иржика в покое, ты его совсем утомила!
– Ну, что вы, ваша милость, – улыбнулся парень. – Мне вовсе не в тягость, отвечать на вопросы Её Светлости. Оно и вправду сказать, дорога очень уж однообразна и скучна для такой маленькой девочки. Ой, вы уж не взыщите, что я так назвал нашу принцессу!
– Ничего, Иржик, – воскликнула Шурка, – я тебе разрешаю. Только, раз уж я одета как мальчик, то может, не стоит называть меня Кларой Марией или принцессой?