Меландия
Шрифт:
– Тай! Тай! Тай! – ускоряя шаг, он бросает гитару зеленоволосой, разбегается, и спиной вперед прыгает навстречу поднятым рукам.
20
– Как-как, – вытянув ноги на широкий столик, Вика смотрит на красную картину над стойкой. Через высокие окна в бар светит вечернее солнце, а на кирпичных углах незаметно загораются уютные желтые лампы. – Отыграла концерт в Большом. Чилю в гримерке, а тут Ульяна заваливается. Без стука, блядь, как к себе домой. И говорит, типа, неплохо играешь, – Вика усмехается. –
– Хорош бухать.
– Ой, отвали, – хмурится Вика. – Инструмент мне пусть вернут, тогда, может, и подумаю, – взяв новый стакан из рук Кристины, она закуривает. – А Ульяна такая отвечает, типа, если хочешь по-настоящему научиться играть, поехали со мной, – Вика смеется. – Ну я ей говорю: идите-ка вы, девушка, на хуй отсюда. А она мне наушники дает и такая: слушай. А там… – она задумчиво смотрит в стакан. – Ну я согласилась короче. Прилетели сюда, а тут Мелани. Злая, как черт. Ульяна говорит: будете вместе музыку писать. А Мелани такая: убери эту овцу на хуй отсюда или охрана ей ноги сломает и в лесу бросит, – Вика разводит руками. – Все.
– У меня в один в один, – смеется Лина. – Только вместо Большого театра большой диван был и ноут. Ну и я не выебывалась, как эта, – она обнимает Вику за плечо. – Как раз еще уволили тогда, так что мне вообще идеально было.
– Линка, может, группу замутим? – Вика треплет короткие волосы Лины, глядя на нее пьяными глазами. С пледом в охапке в бар входит Аня и шагает к стойке. Озабоченно подняв брови, за ней быстро идет Мелани. Вика тут же убирает ноги со стола и выпрямляется, а Мелани подошла к Ане.
– Прости, пожалуйста, – она показывает на свою блузку. – Просто посмотри, я вся в этих нитках.
– Да две ниточки прилипло! – оглядев Мелани, Аня снимает нитку с ее рукава. – Что ты там про цвета говорила?
– Ничего, – выдыхает Мелани.
– Нет уж, – строго хмурится Аня. – Говори давай.
– Будто… – Мелани испуганно смотрит на плед. – Кровью на траву наблевали.
– Крис, налей водички, пожалуйста, – Аня поворачивается к Мелани. – Кровью на траву наблевали, Мел? – она аккуратно складывает плед. – Вот так, значит? Накупила себе Валентино всяких и думаешь, что старые пледики унижать можно? – Мелани недоуменно хмурится, и Аня показывает на красную картину. – Ротко повесила и все, Мел? Красный с зеленым презираем уже?
– Что повесила? – непонимающе моргает Мелани.
– Не что, а кого, – Аня кивает на картину. – У Ротко твоего на всех картинах будто наблевали квадратным чем-то.
– Аня… – Мелани переводит растерянные глаза с картины на плед. – Не злись, пожалуйста.
– Да шучу я, Мел, – смеется Аня. – Я знаю, что он старый совсем и страшный, – она кладет плед на черный барный стул. – Мне его папа подарил. Я его не брошу, но и тебя заворачивать в него не буду больше. Ладно?
– Хорошо, – кивает Мелани, и Аня весело щурится.
– Разве что, пока ты спишь, – она смотрит на девушек и, поднявшись на носки, шепчет что-то на ухо Мелани, и та кивает, глядя на Вику. Аня берет ее за руку и ведет к диванам.
– Блядь, – Вика ставит стакан на столик и тушит сигарету в хрустальной пепельнице, а Лина, опустив ноги на пол, садится ровнее.
– Хэй! – улыбается Аня. – Как дела?
– Нормально, – ворчит Вика. – Мелани, ты наши инструменты убрала. Нам валить, что ли? Мелани будто смущенно опустила глаза.
– Лина, – и та поднимает лицо.
– Что?
– А чего ты хочешь? – шепчет Мелани.
– В смысле?
– Ну… – Мелани жмет плечами, – просто.
– Вика сказала уже, – хмурится Лина. – Ты скажи прямо, нам вещи собирать или что? Тебя реально не поймешь.
– А еще? – Мелани стучит пальцами по ключице, и Лина обескураженно смотрит на синюю прищепку на ее юбке.
– Линочка, – Аня обняла Мелани за плечо, – да не парься ты, придумай что-нибудь.
– Да хрен знает, – Лина разводит руками. – Мир во всем мире хочу. Миллион долларов. Музыку твою понять уже, только ты ни фига…
– Ульяна, – Мелани поворачивает голову, и та появляется за ее плечом.
– Поняла. Чуть позже.
– Что чуть позже? – спрашивает Лина, а Мелани смотрит на Вику.
– Ты говорила, что выросла на какой-то группе.
– Ну родители The Beatles любят, – Вика крутит стакан на столе. – Я тоже.
– А у них есть рояль?
– Их вообще нет уже, – сопит Вика. – Леннон на фортепиано играл, – Мелани коротко смотрит на Ульяну, и та, кивнув, достает айфон. – Да что происходит-то? – хмурится Вика, а Мелани уже повернулась к Ане.
– Готово.
– Спасибо, Мел, – та целует ее в нос. – И как ощущения?
– Не знаю, – жмет плечами Мелани. – Пойдем наверх?
– Я догоню, – Аня достает из кармана шортов айфон. – Перезвонить надо.
– Хорошо, – кивает Мелани, разворачивается и шагает к выходу. – Верни инструменты.
– Сейчас, – Ульяна идет рядом с ней, опустив глаза в экран.
– Юлечка! – Аня плюхается на диван рядом со мной. – Как ты тут?
– Да неплохо.
– Аня, – Вика хмуро смотрит в дверной проем. – Это что вообще?
– Ну я с Мел поговорила о вас, – улыбается Аня. – Подождите минутку, – и подносит к уху айфон. – Привет, – она растерянно моргает, – а почему? – Аня встает и идет к большому окну, за которым под розовым небом покачиваются фиолетовые деревья. – Слава, ну не кричи, пожалуйста. Я же… – прислонившись к кирпичной стене, она накручивает на палец бретельку майки. – Ну… – и ее глаза бегут по верхушкам сосен. – Мои мама и папа тоже ведь платили много. А ты как будто… – вздохнув, Аня поджала губы. – Ладно. А во сколько? – под облачками летят маленькие птицы, и Аня будто пытается поймать их, трогая пальцем стекло. – Ну чего ты так говоришь, будто я тебе… – она вздрагивает, прижав локти к бокам, а потом испуганно смотрит на экран.