Мемо
Шрифт:
– Пойдем посмотрим,– сказал Поль. Он был обескуражен и встревожен больше, чем хотел показать.
При свете единственной свечи он быстро нашел валявшиеся на полу предметы. Тут же они зажгли другие свечи. Керосиновая лампа заупрямилась: видно, тоже сломалась.
Поль стал прощаться с Мариеттой, но та схватила его за руку.
– Прошу вас… Я не могу оставаться тут всю ночь. У вас в комнате есть еще диван.
– Зачем диван, лучше уж прямо ко мне в кровать,-сказал он грубо, и это его самого покоробило. Мариетта заплакала. Он обнял ее за плечи.
– Простите меня,– сказал он.– Пойдемте. И
Мариетта и правда устроилась в его кровати, и они занялись любовью.
Мариетта уткнулась лицом Полю в плечо.
На столике у изголовья по-прежнему горели три свечи. И тут в их свете Поль увидел силуэт Изабеллы, безмолвно выходящей из стены. От неожиданности он вздрогнул. Мариетта подняла голову и посмотрела туда же. Крик сорвался с ее губ, и она тут же натянула на голову одеяло.
Призрак Изабеллы подошел к кровати и через одеяло положил руки на лицо Мариетты. Та забарахталась и начала хрипеть. Поль соскочил с кровати, бросился в коридор, спустился на первый этаж, открыл дверь и стал звать на помощь. Но напрасно. На километр кругом никого не было. Да и как тут можно было помочь?
Дрожа от холода в своей пижаме, Поль медленно поднялся по лестнице. Дверь в спальню осталась открытой. Он вошел. Никаких следов привидения. Поль приблизился к постели, приподнял одеяло. При свете свечей он увидел лицо Мариетты с глазами, вылезшими из орбит. Она была мертва.
Поль не скоро оправился от панического ужаса, но когда это случилось, ему вдруг пришло в голову, что его первого заподозрят, как только найдут труп. Оставался лишь один шанс: если Мариетта никому не рассказала, куда едет, и если ее тело найдут далеко от Барвиля, ему не о чем будет беспокоиться. В деревню они вместе не ходили, гуляли в поле, никого не видели.
Он дружески относился к Мариетте, и они первый раз оказались в одной постели. Получается, что призрак его приревновал. Это было похоже на бред, но в нем чувствовалась своя логика. Поль не был уверен, что все это родилось в его больном воображении и не имело никакой реальной почвы и что Мариетта находится в сотнях километров отсюда, превосходно себя чувствует и даже не подозревает о его мрачных видениях.
Прежде чем увериться в том, что никакого трупа не существует, надо было от него отделаться. Поль оделся, собрал все вещи Мариетты в ее чемодан. Потом взвалил тело себе на плечи и отнес в «дофин», положил справа на переднее сиденье, потом поднялся обратно за чемоданом, но ему пришлось задержаться, чтобы написать записку владельцам дома и в агентство по найму площади.
И в эту минуту зажегся свет. Поль написал, что ему якобы нужно срочно вернуться в Париж и что он кладет ключи вместе с письмом в почтовый ящик.
Затем он закрыл дверь, и «дофин» покатил в южном направлении. Теперь Поль не сомневался, что сам убил Мариетту, все остальное ему привиделось.
В четыре часа утра он выбросил тело в речушку. Через сотню километров в воду полетел и чемодан. В Париж Поль добрался к рассвету.
Вернувшись к себе, Поль в изнеможении упал на кровать. Он успел заметить, что кровать застелена, но в каком состоянии он оставил ее, уезжая, Поль теперь не помнил. И он тут же погрузился в глубокий сон.
Проснулся Поль в два часа дня. И сразу перед
Поль сел за руль своего «дофина» и поехал в лабораторию.
Открыв стеклянную дверь лаборатории, он чуть не столкнулся с Мариеттой.
– А, Поль, вы-то нам и нужны,– сказала молодая женщина и улыбнулась.
Поль увидел, как за ее спиной, выйдя из соседней комнаты, показалась Изабелла.
– Поль,– воскликнула Изабелла,– ты где-то прохлаждаешься, а тебя тут ждут.
Поль оперся о дверную раму.
– Иду,– пробормотал он, соскальзывая на пол.
Позднее Поль убедил себя, что эти его невероятные приключения еще больше похожи на правду, чем предыдущие. А так как все равно получалось, что положения, в которые он попадал, исключали одно другое, не лучше ли с радостью принимать те, которые напоминали дивные сны, приходящие на смену ужасным кошмарам.
Главное было после таких ушатов холодной воды не протянуть ноги. Дай что там холодной, сначала два раза обдали кипятком, потом три раза ледяной, и лишь раз ему повезло на теплую.
Жинесте тоже экспериментировал с «мемо-2», но, должно быть, принял слишком маленькую дозу, потому что результат получился не такой, как у Поля. Просто лучше, чем с «мемо-1», проявилась способность восстанавливать в памяти события прошлого.
Поль решил повторить опыт, который он проделал раньше, и с такой же дозой. Она была, по-видимому, раза в два больше той, что принял Жинесте.
Поль идет по шоссе у самой обочины. Он толкает перед собой деревянный чемодан на двух колесах от мотоцикла и с ручкой от метлы. Мать и старшая сестра шагают рядом, впереди трусит Фидо – их путь лежит в Нормандию. Но вот Фидо валится в траву и лижет себе лапу. Уже пять дней, как они в дороге. И за это время прошли лишь сотню километров. Надо снова помочь Фидо, у которого стерлись подушечки на лапах. Его берут на руки и укладывают на корзину, где он и разваливается с грациозностью коровы. Их перегоняет машина. Это «вивастелла».
Каникулы в их семье всегда считались святым делом. В этом году они не смогли поехать на поезде. Тогда пришлось соорудить тележку, куда свалили три одеяла и три соломенных тюфяка.
Опускается вечер. Всей семьей они впрягаются в тележку, чтобы вытащить ее в поле: по земле она катится не так хорошо, как по шоссе.
Они устраиваются на ночлег, стелют простыни, в которых кое-где просвечивают дыры. Едят хлеб с кровяной колбасой, запивая молоком. Кровяная колбаса – вещь сытная. За десять су можно наесться до отвала. Три картофелины, и ничего больше не надо. Даже четырнадцатилетнему Полю с его аппетитом.