Шрифт:
Он не чихнул. И это удивило его, потому что, просыпаясь, он всякий раз чихал по нескольку раз. В этой части Коннектикута стояла самая аллергийная пора. И пока Поль Сансон выбирался из постели в арендованном им небольшом коттедже, зазвонил телефон. Он знал, кто звонит. Они набирали его номер через день - в самом начале девятого. Зевнув разок, он вышел в небольшую гостиную и взял аппарат с рахитичного кофейного столика.
– Да?
– Поля Сансона будьте добры, - произнес в трубке вежливый и
– Слушаю.
– Меня зовут Эми, и я звоню по поводу вашего счета в Международном кредитном банке.
– А что произошло с Томом? Молодая женщина вздохнула.
– Не думаю, что мне следует сообщать вам, Поль, - проговорила она нерешительным тоном.
– Однако поскольку вы имели дело с Томом в течение нескольких недель…
– Том досаждал мне своими лживыми утверждениями о том, что я должен…
– Я еще перейду к этому, Поль, - проговорила Эми.
– Но сначала позвольте мне рассказать про Тома.
Она снова печально вздохнула.
– Вчера вечером он бросился на своем мотоцикле с моста и бесследно исчез в реке.
Подавив удовлетворенный смешок, Сансон спросил:
– И в какую же реку он угодил?
– O, боюсь, я не имею права предоставлять подобную информацию. Достаточно сказать, что это была очень глубокая река.
– За все то время, что Том преследовал меня с этими деньгами, которых я вам, ребята, не должен, - проговорил Сансон, почесав левую лодыжку правой ногой, - он ни разу не говорил мне о своем увлечении мотоциклами.
– Это так. Очень странная вышла история, - сказала Эми.
– Он купил мотоцикл только вчера днем.
– Жаль, - отметил Сансон, испытывая, однако, совершенно противоположное чувство.
– Итак, к вам перешла его обязанность спозаранку напоминать мне, чтобы я выплатил деньги, которых…
– Нет, Поль, я звоню вам по другой причине.
– Голос ее потеплел.
– Оказалось, вы были правы в отношении этой задолженности.
– То есть я вам ничего не должен?
– Словом, за вами более не числится никаких долгов, и вы можете снова пользоваться своей кредитной карточкой прямо с этого мгновения. Ваш новый лимит составляет пятьдесят тысяч долларов.
– Прошу прощения?
– Пятьдесят тысяч долларов, - повторила Эми.
– И поскольку вы, Поль, значитесь в нашем списке Особенно Ценных Клиентов, можете не вносить платежи в течение восемнадцати месяцев.
Удивленно булькнув, он проговорил:
– Очень мило с вашей стороны.
– И отключил трубку.
Подойдя босиком к окну гостиной, Поль уставился на окружавший его коттедж редкий лесок. Накрапывал мелкий дождик. «И каким же образом я умудрился угодить из недобросовестных заемщиков в особенно ценные клиенты?»
Хрустя хлопьями, приготовленными из отрубей, он просматривал первую страницу «Ньюбекфордского Обозревателя», когда телефон зазвонил снова.
Сансон возвратился в гостиную.
– Алло?
– Привет, удод. Я тебя разбудил?
– Тебе не повезло, Руди. Ну, что там еще стряслось?
– Есть такое понятие - срок сдачи работы, - проговорил его моложавый редактор в далеком Манхэттене.
– Оно что-нибудь говорит тебе?
– Издательство «Гринси Паблишинг» нанимало меня для того, чтобы помочь Инзе Варбертон подготовить мемуары, а не писать их, - напомнил он Руди Коркину.
– И я отослал в ваше заведение по факсу все исправленные мной страницы, которые к настоящему времени получил от нее.
– Нанимая тебя за такие бешеные деньги, мы рассчитывали, что ты сумеешь поторопить ее…
– Пятнадцать тысяч долларов - бешеные деньги?.. Лучше назовем это скромной оплатой. Ребята, подстригающие мою лужайку, зарабатывают столько же за…
– Тебе известно, что законченная рукопись нужна нам через три месяца, удод. И кое-кто в «Гринси» уже начинает…
– Инза Варбертон знает об этом, Руди.
– Мне пришлось побороться, чтобы ее книгу включили в зимний план, - произнес издатель.
– И еще за то, чтобы отдать эту работу тебе. Потому лишь, что мне уже приходилось с тобой сотрудничать, и потому, что ты живешь с этой самозваной ведьмой в соседнем городе.
– Среди ведьм она - королева, - поправил Сансон.
– То есть занимает высшее положение в этом сборище шарлатанов. И тебе это известно, Руди; не для того ли издательству понадобились ее мемуары?
– Может быть, и так, - молвил Руди, - однако следующие страницы мемуаров нужны нам буквально завтра. Иначе… иначе… иначе…
– Что с тобой, Руди?
Из трубки донесся глухой звук удара, следом за которым как будто бы со стола на толстый ковер съехало несколько увесистых рукописей.
– Руди?
Голос молодой женщины в трубке произнес:
– Поль, это Полли.
– А что там случилось с Руди?
– Не знаю, что сказать. Лежит на полу своего кабинета, дрыгает ногами, и лицо стало, как у вареного рака. Надо позвать на помощь. Перезвоним тебе позже.
– Ага, хорошо.
Опустившись на несколько минут в свое единственное кресло, он уставился на пустую коричневую стену за небольшим диваном, стараясь не замечать унылую серость за окном.
А потом, неторопливо поднявшись, произнес:
– Придется съездить к Инзе Варбертон.
Резная деревянная дверь распахнулась с такой силой, что медная колотушка в виде горгульи сама брякнула по ней. Из сумрачного коридора показалась крупная пухлая рука, втянувшая Поля в дом из недр дождливого дня.
– Я так рада видеть тебя, милый.
Тяжелая дубовая дверь захлопнулась, две объемистые руки обхватили его, и Поль оказался в пылких объятиях внушительной Инзы Варбертон.
Прижав своего гостя к себе, Инза приподняла его на несколько дюймов от видавшего вида паркета красного дерева и утопила в необъятной груди.