Менеджер и организация

Газарян Арташес Егишевич

Когда температура в организации слишком высока – высок уровень неопределенности, больше занимаемая область состояний, много энергии рассеивается на нагревание атмосферы, много сил тратится на удержание равновесия. Может наступить смерть от перегрева. Когда температура падает – организм замерзает, теряет эластичность и в итоге погибает от недогрева. Всего должно быть в меру…

^{Рис. 22. Броуновское движение при разной температуре}

Принципиально отличная картина наблюдается, когда под воздействием сочетания сравнительно устойчивых и достаточно значимых внутренних или внешних факторов центр области броуновского движения смещается в определенном направлении, образуя некую витиеватую линию.

^{Рис. 23. Дрейф}

Эта

закономерность становится видимой только при соответствующем масштабе наблюдения. Например, изменение числа запросов от клиентов даже в два раза между средой и четвергом может еще ни о чем не говорить, но изменение на несколько процентов среднего числа запросов в день от месяца к месяцу может уже значить много. Процент технологического брака может существенно меняться от партии к партии, оставаясь при этом в тех же приемлемых пределах (тогда это «броуновское движение на месте») или демонстрируя явную тенденцию снижения или увеличения. Такое хаотическое на микроуровне по своему характеру движение, которое тем не менее на макроуровне в целом имеет достаточно определенную направленность, называется дрейфом. Дрейфуют не только льды в океане, но и вкусы потребителей, и отношения с партнерами, и цены, и технологии. Неизвестно, у кого и когда конкретно появится мобильный телефон, но достаточно понятно, что будет происходить с числом мобильников в мире, а соответственно, и с числом будильников. Кто именно и когда выучит английский – неизвестно, но число людей, знающих этот язык, в мире непрерывно растет. При всей нашей ностальгии по аналоговому звуку и фотографии цифровые технологии берут свое. Вместо известного выражения «все течет, все изменяется», можно было бы сказать: «все дрейфует».

Креодогенный ландшафт: как виртуальная реальность определяет будущее реальности физической

В отличие от броуновского движения, которое в каждой точке может оказаться направленным куда угодно без всякой на то особой причины, дрейф, если он имеет место быть, должен иметь причину. Почему-то лодки, которые уносит в море у берегов Прибалтики, чаще всего оказываются в Швеции (может, такая роза ветров?), люди все меньше покупают компактные диски (может, проще становится скачать музыку из Интернета?), сотрудники стали чаще простужаться (может, появился сквозняк в помещении?), растет расход газа на отопление (может, нуждается в профилактике котел?) и т. д. Как говаривал Гегель, «все происходящее имеет к тому достаточно оснований». А значит, и всякий дрейф имеет под собой достаточную причину. Без нее он бы не удержался в своем направлении, выродился бы в броуновское движение.

Причина у дрейфа не обязательно одна-единственная. Если в ситуации динамического равновесия возникает дисбаланс сил – система частично теряет устойчивость, центр броуновского движения начинает перемещаться в направлении суммирующего вектора. Причиной дрейфа может быть всего лишь один фактор, например цена на нефть, а может быть и сочетание факторов, например высокая цена на нефть плюс общая забота об охране окружающей среды, что приводит к активному поиску альтернативных средств передвижения – появляется все больше автомобилей на электрическом ходу. А вслед за автомобилями – сети электрозаправок. Сочетание высокой безработицы с низкими налогами для малого бизнеса приводит к появлению большего числа индивидуальных предприятий. А сочетание высоких заработков за рубежом с незнанием языка приводит к преимущественной миграции представителей рабочих специальностей. Слишком высокая зарплата в сочетании с авторитарным руководством приводит к подавлению творческого потенциала сотрудников, которые в таких условиях избегают проявлять инициативу.

Если причиной дрейфа является один сохраняющий постоянное направление фактор или если все факторы, которые влияют на направление дрейфа, остаются постоянными, то дрейф будет осуществляться вдоль некой прямой. Если эти факторы (поле сил) меняются – меняется и направление дрейфа. Поэтому он в общем случае осуществляется вдоль некой кривой. С этой точки зрения можно говорить об определенном пространственно-временном ландшафте для развития событий. Здесь очевидна аналогия с географическим ландшафтом, определяющим направление течения ручья, несмотря на хаотичность и неуправляемость движения отдельных молекул воды. Зная ландшафт, можно предсказать, как потечет вода, и не надо ей для этого никаких руководящих указаний.

^{Рис. 24. Направление дрейфа определяется суперпозицией сил}

Ландшафтные факторы могут

быть и экономическими, и технологическими, и политическими, и социально-демографическими, и природными, и культурными. В каждом конкретном случае список будет разным, равно как и представляемый ландшафт. Париж как место для шопинга, как сокровищница искусств и как поле для ночных развлечений имеет разную конфигурацию. Кения – это море возможностей для любителя фотографировать зверей и пустыня для продавца меховых шапок. А все одинаковые для работника вокзальной кассы клиенты вдруг оказываются очень даже разными для официанта вокзального ресторана, профессионально оценивающего их по возможному размеру чаевых.

Хотя все создающие ландшафт факторы предположительно являются физическими реальностями, ландшафта в рассматриваемом здесь значении этого слова в реальности не существует. Ибо не могут одновременно существовать прошлое и будущее. На каждый данный момент есть только поле сил – такое, какое оно есть, и это, в принципе, поддается верификации: каждый из значимых факторов можно как-то оценить, иногда точно измерить. А будущий ландшафт можно только вообразить. Говоря более строго, ландшафт – это виртуальная реальность, представляющая собой развернутое во времени поле сил, то есть наше представление о том, какие факторы значимы для развития событий и какие значения они будут принимать. Ландшафт не обязательно должен быть однозначно определенным, он может включать в себя и вероятностные оценки – этакое колышущееся и местами растворяющееся во мгле изменяющееся поле сил. Чем больше факторов включено в рассмотрение и чем точнее эти факторы кто-то пытается определить, тем более сложным и размытым оказывается образ ландшафта, при этом возрастает значимость флуктуаций.

Как и географический ландшафт, имеющий фрактальную структуру, реальный ландшафт как пространство для развития событий в отношении конкретной организации неисчерпаем по своей сложности. Необходимый уровень детальности его описания зависит от типа прогнозируемых процессов. Когда судьба предприятия зависит от колебаний цены на сырье, которая, в свою очередь, варьируется в двукратных пределах и составляет значительную долю в себестоимости продукции, «брать на карандаш» все электрические лампочки в конторе и прогнозировать время их службы с разбивкой по месяцам («для правильного бюджетирования») смысла не имеет. Необходимые детальность и точность описания также зависят от выбранного масштаба рассмотрения: прогноз на пять лет не может быть таким же детальным, как на ближайшие три месяца (хотя не раз приходилось встречать в стратегических планах прогнозы различных показателей на десять лет с совершенно бессмысленной точностью до десятой доли процента).

Роль ландшафта в определении направлений развития можно проиллюстрировать, используя пример с оврагом на склоне горы. Значимость травы и камней на склонах оврага зависит от размера мяча, который по нему катится: если мяч тугой и большой, скажем, метр в диаметре, то камни размером до десяти сантиметров и траву можно игнорировать.

^{Рис. 25. Овраг на склоне горы в Андалузии}

Брошенный в верхней части оврага мяч непременно скатится вниз и остановится где-то в противоположном конце внизу. Сброшенный еще раз мяч опишет уже иную траекторию, но в итоге окажется неподалеку от места первого финиша. Этот эксперимент можно повторять до бесконечности. В реальной ситуации траектория никогда не повторится и предсказать ее невозможно (вроде как хаос), но общее направление и конечный результат будут находиться в определенных пределах (все-таки детерминированный). Более того, конечное состояние никак не зависит от направления, в котором мяч бросают, и от того, с какой стороны и как сильно по нему ударяют, – до тех пор, пока мяч остается в овраге, конечное состояние предопределено. Изменение направления движения мяча, скачущего по дну оврага, скажем, ударом ноги, влияет на его траекторию – мяч вроде как слушается и летит туда, куда его посылают (до первого препятствия), однако конечный результат будет тем же самым, если сила удара по мячу недостаточна, чтобы выбить его из оврага. Не имеет принципиального значения, как часто и в каких направлениях по мячу ударяли, пытаясь им управлять. «Управленческая деятельность» в подобном случае только увеличивает энтропию и нагревает среду.

Повторив эксперимент много раз, можно оставаться уверенным, что мяч всегда движется по разным траекториям, однако все фактические траектории будут тяготеть к линии, соответствующей конфигурации дна оврага. Эта абстрактная линия, как бы притягивающая все реальные траектории развития событий, была названа креодом, а соответствующее развернутое во времени поле сил, порождающее креод, логично называть креодогенным ландшафтом.