Меньшее зло
Шрифт:
Базовая человеческая реакция, чересчур глубокое погружение в выбранную роль или опасный самообман, ведущий к предательству?
Пока я обдумывал свои эмоции и корректировал будущее поведение, машина свернула с шоссе на узенькую дорогу, проехала мимо чахлой рощицы, а затем остановилась на контрольно-пропускном пункте.
– Ну все, – вздохнул погрустневший Чеслав. – Конец свободе.
– И не говори…
Мое появление в части не стало хоть сколько-нибудь заметным событием. Командир роты новым подчиненным не заинтересовался, другие офицеры – тоже, а встретивший меня интендант Гарсон ограничился тем, что выдал комплект постельного белья и винтовку без патронов, после чего бодрой руганью проводил в казарму:
– Бегом, молокосос! Занял койку, доложился сержанту, прошел инструктаж! Бегом, я сказал!
– Так точно!
Все мое обучение у сержанта свелось к нескольким базовым принципам обращения с оружием, зато служба началась уже вечером – меня вместе с Чеславом и еще тремя солдатами отправили нести дежурство рядом с расположенной в нескольких километрах от части артиллерийской батареей.
К сожалению, возможностей для бегства мне так и не предоставилось – вокруг закопавшейся в скалы техники было организовано несколько защитных ярусов, почти всем заправляли автоматические системы, а живые солдаты являлись чем-то вроде последнего рубежа обороны. Мы сидели в маленьком темном помещении, таращились в мониторы с данными, вполголоса разговаривали…
А затем орудия начали стрелять.
Несколько минут стены нашей каморки ходили ходуном, с потолка сыпалась какая-то крошка, а воздух наполнял тяжкий грохот, сквозь который время от времени доносились крепкие ругательства. Потом все закончилось.
– Ненавижу эти установки, – неестественно громко заявил один из моих сослуживцев, тряся головой. – Самое дерьмовое дежурство, мать его.
– Что, под дождем бродить лучше?
– Лучше дома спать…
Увы, но в течение ближайшей недели я не получил ни одного шанса исполнить задуманное. Адаптироваться к новой жизни оказалось довольно просто, жившие рядом со мной солдаты оказались совершенно нормальными, ежедневные дежурства не вызывали особых затруднений, офицерский состав вел себя подчеркнуто равнодушно, но на этом все хорошее заканчивалось. Дезертировать было сложно, дезертировать с оружием в руках было еще сложнее, данные о зоне патрулирования у меня по-прежнему отсутствовали, а бежать в надежде на чудесное стечение обстоятельств не позволял здравый смысл.
Я просто служил во вражеской армии, выполнял приказы вражеских командиров и приносил пользу вражескому государству.
Это являлось постоянным источником раздражения.
– Идиотизм…
Еще через неделю я получил свой первый день отдыха и провел его в ближайшем лесу – как оказалось, уже знакомый мне Юрий чрезвычайно любил собирать грибы и повсюду искал единомышленников. Вместе с ним мы вдоль и поперек исходили небольшую рощицу, нашли один крохотный гриб, а затем наткнулись на патрульных, которые в ультимативной форме оборвали нашу вылазку.
– Уроды, – пробормотал напарник, когда выгнавшие нас из леса солдаты оказались далеко за спиной. – Задолбали уже со своей секретностью. Раньше можно было целыми днями тут гулять и никому дела не было, а сейчас…
– Это после того обстрела?
– Точно. Как будто эти чертовы патрули спасут кого-то от снарядов…
Служба продолжалась, дни шли за днями, а у меня на душе все сильнее разрасталась тоска – я стал понимать, что миновать линию фронта вовсе не так просто, как казалось во время вербовки.
К сожалению, соседи быстро заметили перемены в моем настроении – один из солдат проговорился, что в казарме меня считают не совсем нормальным из-за пережитого шока и контузии. Такая характеристика отлично соответствовала выбранной легенде, но являлась препятствием для перевода в другие части – мне пришлось сделать над собой усилие, взять под контроль эмоции и начать заново вживаться в коллектив.
Получалось это из рук вон плохо.
– Не обращай внимания на ребят, – посоветовал мне Юрий во время очередного похода за грибами. – Они хорошие, просто твои планы выглядят забавно.
– Ты про дом?
– Именно. Лет через пять, когда контракт будет заканчиваться, тебе предложит собственный жилой отсек в городе – бонусом к новому договору. Это хорошая цель. А собственный дом – не для нас.
– Можно стать офицером…
– Вот поэтому они и смеются. Ты сначала пару лет отслужи и сержантом стань.
– Стану. А что, если перевестись еще ближе к фронту? Там зарплата лучше?
– Лучше, – подтвердил спутник, нагибаясь к корням небольшого дуба. – Смотри, где притаился, паршивец.
– Хороший, – согласился я, увидев найденный гриб. – Так что насчет перевода?
– Ну, подожди какое-то время. Может, разведчики снова добровольцев искать будут.
Ожидание затянулось еще на две недели. А затем это все-таки случилось – одним прекрасным дождливым вечером командовавший нами сержант Ламбер появился в казарме, гулко кашлянул и рявкнул:
– Внимание!
Так как никакой команды не последовало, мы лишь приподнялись со своих мест, изображая максимальную заинтересованность.
– Здесь есть идиоты, готовые рискнуть своей задницей и перейти в разведку?
Чувствуя, что подходящий момент настал, я осторожно спросил:
– Господин сержант, а там больше платят?
Ламбер скривился так, словно ему подсунули дохлого кантра, а затем смачно плюнул на совсем недавно вымытый пол:
– Ты, Фишер, со своей тупой жадностью мне уже надоел. Платят больше. В полтора раза. Но тебя, недоумка, там убьют через неделю, осознал? Думаешь, почему эти могильщики у нас солдат дергают? Да потому, что у них личный состав дохнет постоянно!
– Я хочу попробовать, господин сержант.
– Придурок.
– Я тоже хочу, – внезапно послышался чей-то голос из дальнего угла комнаты. – Там перспектив больше.
– Два придурка.
Расположившийся за две койки от меня Юрий неуверенно почесал макушку и осторожно произнес:
– Меня еще запишите. Там ведь отпуск большой дают?
Сержант закатил глаза и безнадежно покачал головой:
– Гладков, ты-то куда собрался? Парни, как вы все не понимаете, что разведка – это дорога в один конец? Там дают деньги, там дают выходные, но там вас, птенцов необстрелянных, просто убьют!