Мери Поппинс для квартета
Шрифт:
И я поняла, что он свято в это верит.
– Ты совсем на голову не здоров? Да?! Я… Я – во вред?
– И Ваньку хотел с собой прихватить, чтоб он тебе партии расписывал. Правда же, с ним на бэк-вокале работать не просто комфортно, а вообще божественно.
– Ты совсем спятил? Я что – чемодан с ручкой, чтобы меня «прихватывали»? – возмутился блондин. – И, Лев, я тебе могу сказать, что ни одного подобного разговора со мной Сергей не заводил.
– Ты его покрываешь!
– Зачем?
– Я точно
– Ну да, конечно! – зарычал Сергей. – Я и против десяти лет своей жизни пойду, и против вас всех, и против Томбасова, с которым мы друзья… И против памяти Зои. И Ваньку за собой потащу. И всех подставлю.
– Да ты о сольнике договаривался у нас за спинами!
– И что ж его не провел, а? У меня ж год на это был.
– Погодите, мужики! – Артур наигрывал на колене какую-то мелодию. – Жаль, что сразу не поговорили еще год назад. Но… Лев, вот я не в курсе совершенно. А у нас с Ванькой друг от друга секретов нет.
– Да ты весь прошлый год такой был, что ничего не видел вокруг из-за своего развода. Только страдал да бухал.
– А в морду? – тихо-тихо спросил Артур.
– Так правда же.
– Откуда инфа пошла-то? – Иван смотрел расстроенно.
– Да вы вообще вокруг себя ничего не видите!
– Один ты бдишь, – взорвался Сергей. – Сам хрень придумал, сам застрадал, сам группу развалил.
– Да пошел ты!
И Лев выскочил, громко хлопнув дверью.
Глава восьмая
Быть пессимисткой очень удобно.
Или я права. Или удивлена
– Мама, а они помирятся?
Мы сидели втроем на террасе, рассматривая золотистый закат, ласкающий липы и дубы, что окружили особняк. Клео подумала – и забралась к Маше поближе, поближе к теплу. Уткнулась мордой в живот и тихонечко муркнула: «Не расстраивайся, не надо!»
После того как Лев выскочил, раздался рев мотора, завизжали колеса.
– Твою ж, – подвел итог репетиции Артур.
– Парни, я правда… – растерянно проговорил Сергей. – Вот правда, чем хотите, клянусь. Я не…
– Может, он подумал, что ты хочешь переметнуться к Туру в его проект с драконами? – предположил Артур. – Тебя же туда звали.
– Ну, спел я за всех драконов, – нахмурился Сергей. – Кстати, сначала предполагалось, что за них будет петь наша группа в полном составе. Я же договорился.
– А я партии расписывал, – вздохнул Иван, – но это же никому не помешало.
– Скажи еще, что ты там и бэк-вокал работал!
– Нет. Я хотел, и Павел Тур предлагал, но Сергей сказал, что не стоит.
– Я боялся Ваньку подставить. Не хотел, чтобы Лева на него окрысился.
– А вот мне сказать? – возмутился Артур.
– Да тебе не до того было, брат.
– Это точно. – Глаза Артура погасли, словно кто-то выключил лампочку.
На этом они и ушли. То ли ловить Льва и приводить его в чувство, то ли… Ох, чует мое сердце, придут они завтра больные и без голосов. На самом деле, алкоголь как семечки противопоказан для хорошего вокала. Хотя, может, нарушение всего и сразу пойдет им на пользу?
Будем надеяться.
Я задремала в кресле-качалке, как вдруг почувствовала, что меня укутывают в плед. Почувствовала тепло рук и бессознательно потянулась к ним, настолько уверенными и сильными они мне показались, а я была так растеряна всем, что происходило вокруг…
– Ма-а-а-а-а, – услышала я голос дочери – и проснулась.
– Добрый вечер, – хрипло, должно быть, со сна поприветствовала я господина Томбасова, наслаждаясь этими случайными прикосновениями.
– Добрый, – откликнулся он точно таким же хриплым голосом, замирая.
– МР-Р-Р-Р-Р? – поинтересовалась у меня царица Клеопатра, поднимаясь на коленях у дочери, выгибая спину и неторопливо выпуская когти сначала на одной лапке, потом на другой.
Хищницу нашу явно возмутило подобное беспардонное нарушение моего жизненного пространства.
Скорее всего, господин Томбасов, как и положено таким бруталам, был человеком беззаветной храбрости, но… увидев нашу кошку, да еще и не в духе, отскочил от меня с каким-то странным звуком. Хотя, может быть, не от меня (это было бы обидно), а от моей защитницы.
– Мр? – нежно спросила у меня победительница и королева.
«Порвем? Или пусть бежит?»
Я улыбнулась. Погладила мою защитницу.
– Ох ты ж. – Мужчина с опаской смотрел на кошку. – Я вот… еще девочке плед принес.
Мда, наша совершенная черно-розовая Клео, нежная и плюшевая снаружи, сталь и огонь внутри, производит на неподготовленного человека… странное впечатление. Это недовольное выражение лица, ушки-военные локаторы, горящие огнем янтарные раскосые глаза. Мы не обижаемся, а Клео с поистине царским достоинством принимает всю убогость человеческого сознания. Только еще больше морщит мордочку и тяжело вздыхает.
– Она хоть не ядовитая? – проворчал бизнесмен, издалека протянув плед Машке. Дочь забрала и закуталась. – Не летает? – продолжил господин Томбасов, рискуя жизнью и явно не понимая, что от жестокой расправы его отделяет только аристократическое воспитание Клеопатры и ее философское отношение к жизни.
Мы обреченно вздохнули все втроем. Мужчина совершенно не осознал, с каким совершенством его свела судьба. Что поделать. Мы не опустим голову перед разочарованиями. Примем все как есть. С гордостью.