Мери Поппинс для квартета
Шрифт:
Тихонько иду на них – надо же узнать больше, чем мне сказал господин Томбасов. Осторожно спускаюсь по лестнице, держась за перила, не хватало еще споткнуться. Огромный холл едва-едва подсвечен из-за приоткрытой двери, откуда слышатся голоса.
– Слушай, Олег. Не хочу.
Где я эти низкие чарующие звуки слышала?
– У тебя отпуск был годовой.
О, вот этот язвительный и упрямый голос я знаю. И даже коньячные нотки в нем присутствуют, но больше – усталость. Это у нас господин Томбасов собственной персоной.
– Ну,
– Сереж, ты, конечно, трудился, аки пчел! Писал передачи про музыку на канале «Культура», поучаствовал в проекте Павла Тура…
– Классная, между прочим, рок-опера получилась. Я, кстати, пел за дракона.
Та-а-ак. Получается, что в гостях у Олега Владимировича прежний бас? И они друг друга называют на «ты». Любопытно…
– И так его озвучил, что все до сих пор считают, что Владимир Зубов запел.
– Нет. К этому он абсолютно бесталанен. А вот стихи он читает – заслушаешься.
– И ты не наотдыхался?
– Олег. – Голос вокалиста стал холоден. – Я просто не хочу.
Повисло молчание. Почему-то господин Томбасов не стал включать свое бесподобное «а деньги?» Он молчал. Молчал и его ночной гость.
– Ты же никогда не жаловался. Никогда не ругался. Никогда ничего не доказывал. Ты просто пел. И получал от этого удовольствие. А потом однажды ушел. Типа – делать сольную карьеру. И просто на все забил. Что случилось, Сергей? Я пытался узнать это тогда, но ты просто молчал. Хочу узнать теперь.
– А черт его знает, что случилось, Олег. Понимаешь, меня позвала тогда, много лет назад, Зоя, сдернув с вполне перспективного проекта. Надо было помочь.
– Но моя покойная жена тебя и не обманула.
– Нет, помяни ее Бог. Много работы, хорошей работы. Много денег. Много поклонниц. Но в какой-то момент я понял, что устал. Что чужой. Что топчусь, как медведь.
Стоп! А вот это уже интересно.
– Я просто пел, пытаясь делать это как можно лучше, старался, но все равно все всем было не так.
– Сергей! Да ты с ума сошел!
Я решила, что услышала достаточно. Тихонько стала отступать к своей комнате – и, конечно же, споткнулась. На первой же ступеньке. Вот ведь – бесшумный ниндзя с прокачанной скрытностью.
– Добрый вечер, Олеся Владимировна, – раздалось с первого этажа.
Глава пятая
– Какие ваши любимые мифические персонажи?
– Сон. Спокойствие. И адекватность.
Никогда Штирлиц не был так близок к провалу! Это ж надо… Меня застукали за подслушиванием. Но, вопреки ожиданию, никто меня ругать или стыдить не стал.
– Вы голодны? – спросил у меня наниматель.
Подумала, прислушалась к себе – и кивнула. Щеки, правда, пылали, словно я действительно сделала что-то из ряда вон. Господин Томбасов отчего-то улыбнулся и приглашающе отступил в сторону от дверного
– Заходите в гостиную, я вам сейчас приборы принесу.
Тут я удивилась по-настоящему. Олег Викторович рассмеялся в голос. То ли настроение у него было хорошее, то ли я его смешила своим видом.
– У нас пока все по-походному, Инна Львовна не приехала еще. Мальчишек собирает. Потом все будет правильно. Обед и ужин в столовой и с посчитанными калориями.
Тут стало смешно мне.
– То есть вы не собирались ее увольнять, а меня просто…
– Ну, мне же надо было успеть включить свое обаяние и уговорить вас.
Я вспомнила, как он «включал» свое обаяние.
– Я льщу себе?
Из комнаты, на пороге которой мы застыли, донеслось:
– Олег, может быть, ты представишь меня гостье?
– Прошу.
Гм… Классическая тяжеловесная роскошь – такой навороченный новодел под старину. Высоченные потолки, камин. Белоснежная лепнина. В одной стороне – круглый стол, заставленный всяческими яствами. Там же стоял запотевший графинчик. Судя по блестящим глазонькам мужиков, уже не первый.
– Добрый вечер, – поприветствовала я бывшего солиста.
Вот кто глубокой ночью в гостях у бизнесмена.
– Добрый, – поднялся он.
Мощный, красивый. И с потрясающей энергетикой. Вот непонятно, какой человек, что за характер, а энергией, которая идет от него, просто хочется напиться. А ведь это он еще петь не начал. Мда, такого потерять…
– Позволь представить тебе Олесю Владимировну – сделал широкий жест рукой бизнесмен, не сочтя нужным следовать этикету и первым представить мне мужчину. Но задумываться об этом как-то не хотелось. – Олеся Владимировна, это… Сергей… Гм… Сереж?
– Юрьевич.
– Очень приятно, Сергей Юрьевич, – улыбнулась я.
– С ума сойти, как официально, – широко улыбнулся певец, склонившись над моей рукой.
Теплые губы коснулись моих пальцев. Олег Викторович отчего-то нахмурился и мрачно произнес:
– Олеся Владимировна у нас учитель. И к такому официозу привыкла.
Какие-то еще слова были у него на губах, но он решительно прогнал их – и пошел к выходу из комнаты, проворчав: «Вас надо покормить».
– Олеся Владимировна, не обижайтесь, но… Вы действительно надеетесь справиться? – сел напротив меня певец.
– Главное, в этом уверен Олег Викторович. И переубедить в обратном его не удалось.
– И не удастся! – донеслось откуда-то.
– Как-то так.
– Очаровательно, – улыбнулся солист. – И какие у вас планы?
– Пока наблюдать.
– И что вы увидели?
– Что вы, допустим, человек, не склонный к скандалам. Вы ненавидите выяснения отношений, вы терпеливы, но вашего терпения хватает на одиннадцать месяцев. Потом вы просто уходите без объяснений. Просто… в туман. Никакого плана на сольную деятельность у вас не было.