Мертвая тишина
Шрифт:
Они хотят вернуть свое оружие, Чтобы использовать его снова. Или во избежание неудобных вопросов, если тщательное обследование обломков будет проводить кто-то другой, а не «Верукс». Ведь даже после взрыва двигателя — или же имитации такового — что-нибудь обязательно уцелеет.
Делаю глубокий вздох. Надо полагать, один из немногих, что мне остались.
— Макс, да пошел ты нахрен.
Я снимаю шлем и последнее, что слышу — довольный хрипловатый смешок. Сердце норовит выскочить из груди, и на какой-то момент у меня перехватывает дыхание. Из-за уймы матрасов в комнате
Матрасы.
«С матрасами гораздо лучше, мягче», — вот что сказал Кейн. А я-то восприняла эти слова как признак его помутившегося рассудка. Решила, будто речь идет об удобстве на полу, в то время как он имел в виду звук. По крайней мере, в отдельно взятом нашем номере матрасы отчасти гасят вибрации, служа самой что ни на есть звукоизолирующей прослойкой. Кейн и Нис догадались прибегнуть к этой мере. И после откровений Макса заключения Ниса на основании диагностики «Авроры» для меня наконец-то обретают смысл. Работающие на пределе гасители шума, чего быть не должно, плюс перерасход энергии. Все эти отклонения вызывались чертовым устройством «Верукса».
Знала ли я об этом раньше? Что причина загадочного хаоса на лайнере механическая, искусственная. Понятия не имею, да это уже и неважно.
Я опускаюсь на пол рядом с Кейном, который встречает меня настороженным взглядом.
К нам устремляется Рид, но спотыкается об угол матраса. Все еще в скафандре и шлеме, выглядит он несколько нелепо.
— Что происходит? Что ты делаешь?
— Нам отведена роль легенды, — спокойно объясняю я, дергая застежки на скафандре. — Они собираются взорвать «Аврору» и свалить все на нас. Точнее, на меня.
— Он не посмеет… Это не… — лепечет Дэрроу. — Да я…
— Ваша смерть придаст их истории убедительности, — перебиваю я его. — Это всего лишь составляющая плана. Им необходимо подать случившееся так, будто они тоже понесли потери.
Про себя задумываюсь, сколько же обещано за участие в операции сотрудникам службы безопасности. Пожалуй, достаточно, чтобы соблазниться обеспеченным будущим для семей и любимых, но не вполне, чтобы не раскаяться в собственной неосмотрительности после высадки на «Авроре».
У Рида так и отвисает челюсть.
— Что… Почему?
— Не знаете, на кого работаете, что ли?
Уж я-то знаю. За отсутствием выбора — стараниями все того же «Верукса» — я уже давно отказалась критично рассматривать решения своего работодателя. И вот теперь пожинаю посеянное.
Я придвигаюсь поближе к Кейну, но при этом слежу, чтобы случайно не прикоснуться к нему. Важно не напугать его.
— Кейн. Это я.
Он хлопает глазами, но затем его взгляд проясняется.
— Клэр?
— По-прежнему я, — киваю я. Пока, во всяком случае. Скидываю скафандр с плеч и, высвободив руки, опускаю его болтаться на поясе.
Кейн хватает меня за руку. Наши пальцы сплетаются, и ледяной ком где-то внутри меня тут же оттаивает.
— Ты что делаешь? — волнуется Рид.
— Устраиваюсь поудобнее.
У него округляются глаза под щитком шлема.
— Но ты не можешь просто…
— А что мне еще, нахрен, делать, а, мистер Дэрроу? Мы здесь основательно
— Но должен же быть какой-то способ…
Я пренебрежительно перебиваю его:
— Даже если удастся выбраться из номера, как, по-вашему, нам покинуть лайнер?
— В спасательной капсуле, — помявшись, предлагает Рид.
— Далеко и быстро на ней не уйти. Накроет взрывом. А нет, так Макс расстреляет нас не задумываясь. Как-никак он на боевом корабле класса «Ударник». Их стрелку попасть в нас раз плюнуть.
— Тогда на твоем маленьком анализаторе, — не сдается следователь.
— Мы кое-что сняли с ЛИНА, чтобы привести в действие «Аврору», — вздыхаю я. — Но даже если бы нам и удалось восстановить мой корабль, остается все та же проблема. На ЛИНА нет ни оружия, ни средств защиты. Не говоря уж о том, что сама перспектива проникнуть на нее крайне сомнительна. По «Авроре» шастают три вооруженных отделения, и по меньшей мере одно из них почти наверняка дислоцируется в грузовом отсеке, где и находится ЛИНА. — Занятое поисками устройства или же переносом на «Арес» формальных останков избранных пассажиров «Авроры», которые послужат доказательством истории Макса. — Нисколько не сомневаюсь, у них приказ во что бы то ни стало удержать нас на борту. — Даже если от наших тел что-либо и останется, проще будет объяснить огнестрельные ранения, нежели позволить нам сбежать.
Рид снова порывается возразить, но я продолжаю:
— Мне нравится это не больше, чем вам. Но истина заключается в следующем: Мы. В полной. Жопе, — отчеканиваю я каждое слово. — Покинуть «Аврору» только и получится, что вылететь в открытый космос во время взрыва.
И какая-то незначительная часть меня — возможно, именно та самая, что порывалась отстегнуться от страховочного троса во время ремонта нашего последнего маяка комсети, — испытывает облегчение. Все кончено. У меня не остается выбора — абсолютно никакого, ни хорошего, ни плохого.
Да, «Верукс» — ворье и беспринципные твари, бесчеловечная кучка дерьма. От одной лишь мысли, что подобное преступление сойдет им с рук, кровь у меня в жилах вскипает так, будто мы подлетели к самому солнцу. Вот только как-либо помешать этому не в моих силах. А когда твои шансы нулевые, ничего не остается, кроме как успокоиться, насколько только возможно. Верно ведь?
Внезапно идея вечного космоса вовсе не представляется мне столь заманчивой, как прежде. Меня словно бы распирает под кожей, побуждая к действию — к какому угодно, лишь бы спастись. Я стараюсь игнорировать это чувство.
А Рид все стоит и стоит, таращась на меня.
Возможно, это первый раз в его жизни, когда фамилия его не спасла. Первый раз в его жизни, когда нечто гораздо большее и совершенно ему неподвластное решило взять и насрать на его существование.
Дэрроу резко разворачивается, неуклюже подбегает к двери и принимается лупить кулаками по гладкой поверхности.
— Эй! — заходится он. — Кто-нибудь слышит? Я заплачу, если меня выпустят! Я заплачу больше!
Пожалуй, вот и подтверждение моей догадки насчет первого раза. Несмотря на обстоятельства, я закатываю глаза.