Мертвая вода
Шрифт:
— Ну, Данатос ни с одним из вас это не обсуждает, как я поняла, — продолжала веселиться Феликса. — А больше никто и не обращает внимания, насколько неровно Лаэрт к тебе дышит. И как холодна ты в ответ.
— Я не холодна! — возмутилась жрица. — Я просто… — она всплеснула руками, будто хотела жестом выразить то, чему не могла подобрать слов. — Просто есть дела поважнее, чем крутить романы, — прошипела Брисигида, переходя на шепот. — А сейчас вообще не до чувств! Я была при смерти, потом на нас напали антимаги, после мы плыли через логово древнего демона, а теперь планируем
— Но если бы всего этого не случилось, ты бы ответила ему взаимностью? — не сдавалась Феликса.
— Откуда мне знать, — жрица вспыхнула мгновенным румянцем. Даже у корней волос кожа покраснела. — Я жрица Триединой, а не любви! Я служу своей богине и ее детям, и нашему народу…
— Бла-бла-бла, — прокомментировала Феликса. — Непонятно только, как это мешает личной жизни.
Брисигида скрестила руки на груди.
— Так я и думала, — усмехнулась чародейка. — Очевидно, никак. Должно быть, есть еще какая-то причина, по которой ты игнорируешь его.
— Кого игнорируешь? — Лаэрт вынырнул откуда-то из зарослей неподалеку от шатров вокруг кострища. Он был весь в песке и репьях.
— Здравый смысл, — пошутила Феликса, почувствовав на себе обжигающий взгляд подруги. — Отмыть бы тебя, дружище. Зачем ты полез в эти кусты?
— Хотел сократить дорогу к лагерю, — пробубнил Лаэрт. Он похлопывал себя по бедрам, будто не знал, куда деть руки. — Зря я это, конечно, местность-то дикая. Ну, спокойной ночи!
Он сорвал с одежды несколько самых крупных репьев и скрылся в шатре.
— И этот что-то скрывает, — покачала головой Феликса. — Вы поссорились что ли?
— С чего ты взяла, — фыркнула Брисигида и дернула плечом. — Маронда права. Нам стоит как следует отдохнуть перед завтрашним рейдом. Спокойной ночи!
Брисигида развернулась и ушла спать. Феликса еще какое-то время сидела у кострища. Она слушала звон тренировочных сабель и далекие крики Акыра и Данатоса: «Спокойнее! Руби! Подскок! Отступай!» Некоторое время она раздумывала, не присоединиться ли к ним, но в итоге решила, что тело сейчас проще беречь сном, чем магией.
* * *
Ветер неистовствовал. Феликса туго заплела волосы в косу, но та уже наполовину растрепалась на ветру. В поясной сумке и в двух плотных мешках у ее ног лежала лучшая сталь, какую смогли найти Данатос и Лаэрт на Гардйо. Слитки немного отличались по форме и размеру, но это было неважно.
«Око Бури», сокрытый множеством иллюзий, одна поверх другой, уже ждал эскадру Беора к югу от Скьортальна. Феликса же занималась последними приготовлениями — созданием особого заклятия. Когда-то один мальчик из племени сардан дал ей прозвище. Когда она вернулась домой, это прозвище подарило ей идею заклятия Стальной Гарпии. Несколько месяцев она изучала формулы для трансформации, процессы преобразования, алхимические составляющие. В итоге она вывела ритуал, который позволял ей превратиться в неземное существо, продукт магии, алхимии и воображения.
— Arno duin, sandano molten, — нараспев произнесла Феликса. Слитки с металлическим гулом поднимались из раскрытых мешков в воздух и прилипали один к другому, объединяясь и сплавляясь. — Ergo sum bellum, sungra mora cedare ferrotum, — сталь серебрилась в закатных лучах, текучая, светлая. — Boro de potecium, lehavere de vicia, — она развела руки, повернула ладони вверх. Это помогало раскрыть тело и дух для металла, который она собиралась впустить в себя. — Tottem mirta, miraklem!
Сталь разлетелась на мириады сверкающих капель, которые тут же устремились к ней. Кожу обжигало с каждой каплей, проникающей под кожу. Сталь стала частью ее крови, продолжением ее самой. Теперь она могла творить с ней все, что угодно: снаряды, оружие — или цепи, кухонную утварь, украшения… Но Феликса звалась Стальной Гарпией. Воином, повелевающим металлом. Ей было нужно нечто большее.
— Травишь себя железками, — пробурчала рядом Маронда. — Мастер Торран говорил, что даже у метеоритного дождя меньше побочных эффектов.
— Мастер Торран так и не понял главного принципа преобразования, — ответила Феликса. Ее голос сильно изменился — он звенел и вибрировал, искажая звуки. — Подобное притягивает подобное, так? Алхимики знают, что металлы есть даже там, где мы их не видим: в яблоках и гранатах, в мясе, особенно печени, в некоторых орехах и главное — в нашей крови.
— Спасибо за лекцию, — съехидничала Маронда. — А то я-то молодая и глупая, ничего в этом не смыслю.
— Мастер Торран старше меня в три раза, а связи так и не уяснил, — прозвенела Феликса. Тело становилось очень, очень горячим от брожения магической реакции внутри. — Чем выше уровень железа в крови, тем легче переносится ритуал. Я ведь говорила ему об этом, — она усмехнулась, вспомнив тот спор. — Торран ответил, что алхимики — чудаки и шарлатаны, а польза от них только в зельях «Боевой пыл».
— Неудивительно, — рассмеялась Маронда. — Те, кто достигает высот в боевой магии, не остаются преподавать. Торран — редкостный ретроград. И все же, напитывать металлом свое тело…
— Последствия есть, не спорю, — пожала плечами Феликса. — Но я и так каждый день очищаю организм от скверны и разложения, разгоняю кровь… заклинанием больше — заклинанием меньше, мне без разницы.
— Можно подумать, ты не знаешь иной магии для боя, — продолжала ворчать старуха. Она растирала кисти рук специальным черным маслом, усиливающим проводимость для стихийной магии.
— Эй, это ведь ты предложила продемонстрировать Стальную Гарпию, — не выдержала Феликса. — А теперь сводишь меня с ума своим брюзжанием.
— Потому что мне надо побрюзжать, — невозмутимо ответила Маронда. — Я так завожусь перед сражением. Я старая больная женщина, не придирайся ко мне.
Феликса и без того понимала, почему Маронда гундит. Эта перепалка бывала у них каждый раз, когда им предстояло колдовать вместе. У Маронды было много привычек и ритуалов, сопровождающих все более-менее значимые действия и события.
— Паруса, — Феликсе становилось все тяжелее говорить. Голос наливался металлической тяжестью, а тело наоборот, становилось все легче — в ритуал входила магия левитации.