Мертвая зыбь (др. перевод)
Шрифт:
– И мы найдем похитителя?
– А вот этого я не говорил. Я сказал, что знаю, кто послал сандалик. И все.
– А это не одно и то же лицо?
– Не думаю.
– Почему?
– Завтра объясню.
– Ладно. – У Юлии все равно не было сил продолжать разговор. – Увидимся.
Она нажала кнопку отбоя. Пора идти в хижину и спать.
На этот раз она замедлила шаг у дома Кантов. В ветвях разросшихся деревьев притаилась темнота, но она смотрела не на сад. Она смотрела на окна. Все темные. Разваливающийся дом на фоне ночного неба. Единственный
Ничего более идиотского и придумать нельзя. Если идти смотреть – уж во всяком случае не одной. Дом привидений…
А если Йенс был в этом доме в тот день? А может, он все еще там?
Мама, приходи скорее. Забери меня.
Я сошла с ума. Я не имею права на такие мысли.
Она спустилась к хижине, вошла и, подумав, заперла наружную дверь.
15
Утро вторника выдалось пасмурным и холодным. Дул сильный ветер, и Герлофу пришлось пережить большое унижение: он был вынужден воспользоваться помощью персонала. Буэль и Линда проводили его да «форда» – ноги не слушались.
Им стоило немалых усилий провести его по двору, и он это чувствовал, но ничем помочь не мог. Сжимал в одной руке портфель с бумагами, в другой палку – вот и все, что было в его силах.
Унизительно до слез, но что делать… Какие-то дни он свободно передвигался без посторонней помощи, а иногда – как сегодня. Суставы словно окоченели. И заранее не угадаешь, но в такие осенние холодные дни всегда можно ждать. Срам, да и только.
Юлия вышла, открыла пассажирскую дверцу, и Герлоф с трудом влез в машину.
– И куда собрались? – спросила Буэль.
Все ей надо знать.
– На юг, – сказал он. – В Боргхольм.
– К ужину вернетесь?
– Очень может быть – Герлоф захлопнул дверцу. – Поехали.
Он очень надеялся, что Юлия не заведет разговор о его болячках.
– Буэль, похоже, и вправду о тебе заботится, – сказала Юлия, отпуская сцепление.
– Ответственность. Если со мной что-то случится, отвечать ей… Не знаю, слышала ли ты – какой-то выживший из ума пенсионер исчез в альваре. На юге где-то… Полиция с ног сбилась.
– Да, по радио говорили. Я в машине слышала. Но мы-то в альвар не собираемся?
– Ну нет. Едем в Боргхольм. У нас там три встречи. Не одновременно, по очереди. Одна из них с человеком, который послал мне сандалик Йенса. Ты ведь хочешь с ним поговорить?
Юлия кивнула и коротко глянула на отца.
– А кто остальные?
– Еще один мой друг. Йоста Энгстрём.
– А третий?
– Ну, третий – особый случай.
Юлия законопослушно остановила машину перед знаком «стоп», хотя в обозримом пространстве не было ни машин, ни людей, ни тем более полицейских.
– Почему ты вечно говоришь загадками, Герлоф? Набиваешь себе цену?
– Ну нет, – быстро ответил он.
– А я думаю – да. – Они доехали до поворота на боргхольмское шоссе. – Хочешь показаться значительным.
– Я не набиваю себе цену. Просто любую историю надо рассказывать по порядку. Раньше так и делали. Никто никуда не торопился, а теперь всем некогда.
Юлия промолчала.
Герлоф все это прекрасно помнил. Сначала убитые в альваре немецкие солдаты, потом убийство полицейского. Убийца не пойман. Сенсация, занимавшая первые полосы газет даже в то богатое событиями время.
Репортеры не только писали отчеты о событиях, они пускались в пространные рассуждения о росте преступности на Эланде. Герлоф тогда был в Стокгольме – оформлял возвращение в гражданское судоходство, так что вначале видел только короткую заметку в крупнейшей шведской газете «Дагенс Нюхетер». Собрали чуть не всю полицию из Южной Швеции, но Нильсу удалось ускользнуть.
Сейчас поезда уже не ходят, даже полотно сняли, а марнесский вокзал переоборудовали в жилой дом. Летний, само собой. Для туристов.
Герлоф смотрел на вокзал, пока он не скрылся из виду. Задумчивость его прервал какой-то необычный звук. Он тревожно посмотрел на Юлию – не случилось ли что с двигателем? Но Юлия спокойно достала из сумочки мобильный телефон, тихо поговорила с кем-то пару минут и нажала кнопку отбоя.
– Никогда не пойму, как эта штука работает, – сказал Герлоф.
– Какая штука?
– Телефоны без проводов. Мобильники, как их теперь называют.
– Как работает? Жми кнопки и разговаривай в свое удовольствие… Лена звонила. Просила передать привет.
– Спасибо, приятно слышать. Что хотела?
– Больше всего она хочет, чтобы я вернула ей машину. Все время названивает. – Юлия сжала руками баранку. – Это, между прочим, и моя машина, но ее это не интересует.
– Вот как…
Дочери, оказывается, живут не так мирно, как он полагал. Мать бы точно сумела это поправить, если бы жива была, а он… он даже не знает, с какой стороны подступиться.
После телефонного разговора Юлия долго молчала, а Герлоф попросту не мог придумать, с чего начать разговор.
Через четверть часа они въехали в Боргхольм.
– Куда теперь?
– Прежде всего попьем кофе.
В квартире Йосты и Маргит Энгстрёмов на южной окраине Боргхольма было тепло и уютно. Ошеломляюще красивый вид с балкона на развалины средневекового замка по другую сторону широкого луга. Замок стоял на крутом обрыве, поросшем неизвестно как зацепившимися огромными лиственными деревьями. Один из загадочных боргхольмских пожаров в начале девятнадцатого века уничтожил крышу, оконные переплеты и вообще все, что могло гореть. Остались только величественные стены и пустые глазницы окон, которые всегда наводили Герлофа на мысль, что замок похож на гигантский череп. Раньше коренные жители Боргхольма недолюбливали это мрачное строение – до тех пор, пока из никому не нужных развалин замок не превратился в туристский аттракцион. Древние руины. В свое время островитян заставили строить этот замок – королевская прихоть, стоившая коренным жителям много крови, пота, разочарований и загубленных жизней. Материк всегда высасывал из Эланда все соки.