Мёртвая зыбь
Шрифт:
Совсем другим был его старший брат Сережа, “без пяти минут бакалавр”, заканчивающий Московский энергетический институт. Уже подменял мать-инженера, работая по компьютерному обслуживанию разных фирм.
В компании, двух правнуков и внучки Кати, Званцев прогулялся по улице Довженко.
Одному ему бывало здесь грустно, Не осталось за пропущенные им шесть лет былых друзей-соседей. Нет ни Васи Захарченко, ни сына его Геннадия, ни Александра Крона, ни поэта Михаила Львова. И даже дача их сгорела до тла… На ее месте, окруженное не прозрачным, как прежде,
Молодое окружение защитило Званцева от грустных мыслей
Собаки Джек и Сколни увязались за гуляющими и даже вместе с кошкой, считающей себя не “чьей-нибудь”, а “собачьей”.
Она с независимым видом шла по обочине, задрав флагштоком прямой хвост с шевелящимся кончиком.
— Вот, ребятки, а говорят “живут, как собаки с кошкой”. Люди бы так жили! На них глядя, я афоризм написал:
“В битве врагов побеждает сильнейший,
В споре друзей уступает мудрейший”
— Это не только про четырехлапых, это и про нас с братом тоже, — отозвался Саша. — Мы маленькими дрались. Он, старший, верх брал. Я даже вольной борьбой занялся, чтобы выстоять…
— А потом выросли, — продолжил Сережа. — Спорить стали. Упремся лбами и ни туда, и ни сюда…
— Мудрости не хватило? — с улыбкой спросил дед.
— Мудреца рисовать непременно старым надо, — глубокомысленно заключил Саша.
— Если в юности живешь без мудрости, то молодым ума-то можно набраться, чтобы уступить? — вмешалась Катя.
— Да-а! — протянул Сережа, — а если он не прав?..
— Не будем спорить, ребятки, — вмешался Званцев. — Для того все вы и получаете образование, чтобы ума набраться. Но есть тут одна закавыка, без которой образование ничего не будет стоить.
— Что это за закавыка такая? — заинтересовался Сережа.
— Это — колесо.
— Колесо? — изумились все, каждый произнеся это слово по-своему.
— Вот, слушайте:
Воспитание — это ось,
Образование — колес сила.
Но без оси его ты брось —
И колесо заколесило.
— Колесо заколесило, это здорово! — восхитились братья-соперники.
— Дело здесь не в игре слов, а в том, что без фундамента воспитания не выстоять зданию самого престижного образования. И мудрость берет начало в воспитании.
За разговором, незаметно они вернулись к даче, где собаки уже ждали их.
Общение с молодежью вселяло
Когда по возвращении с прогулки Званцев сел за компьютер, Золотистая Гетера вспрыгнув к нему на колени, бесцеремонно перебиралась на стол и царственно пройдясь по клавиатуре, вызвав тем “электронный переполох”, грациозно улеглась на нее нежиться под настольной лампой, и была очень недовольна, когда Званцев сдвинул ее с клавиатуры.
В другой раз его сопровождал на прогулку приехавшие девочки. Внучка Ксюша, ее десятилетняя сестренка Алина и две ее подруги, сверстницы, дочь Марины, провозглашенная седьмой внучкой деда и неразлучная с нею Ира, тоненькая, как тростинка, девушка, старающаяся во всем идти в ногу с Леной, отличницей, кончающей институт инженеров связи.
— Дедушка, ты меня прости. Но нам всем будет интересно. Я тайком заглянула в твою “книгу мудрости”…
— Какая книга мудрости? — удивился Званцев. — У меня такой нет.
— Это я так назвала твою записную книжку, куда ты записываешь все пришедшие в голову мысли и стихотворные строчки.
— Зачем же мои черновики? Есть солидный том афоризмов всех времен и чудесная книга “В мире мудрых мыслей”, откуда я заимствовал немало эпиграфов.
— Нет, нет! Это все чужое, другим известное. А здесь твое… и про нас…
— Вот не думал…
— А ты переписала? — спросила Лена.
— Нет. Я запомнила.
— Тогда ты будешь нашей записной книжкой! — Решила Лена. — Открывай страничку.
И Ксюша послушно процитировала:
“Лучше быть “мало обещающим”,
Чем “малобещающим”
— Ой! Это, если не о нас, то для всех нас! — воскликнула тоненькая Ира.
— И для меня? — спросила смышленая Алиночка.
— Конечно, и для тебя, — заверила идущая с ней рядом Лена.
— Это, чтобы не задаваться, — по своему расшифровала Алина и побежала по дорожке за ушедшим вперед Сколни.
Джек, считавший себя здесь за старшего, помчался следом за нею.
Кошка Таисья гулять не вышла.
— А что на следующей странице? — спросила Лена
— А я больше не запомнила. Мы спросим у дедушки. Он-то помнит!
— Недавно здесь Катиным мальчикам прочитал.
— А мы все тоже в брюках, — пошутила Лена.
— Тогда без шуток, — сказал Званцев и прочел про образование и воспитание.
— Я почувствовала, — первой отозвалась Ксюша.
— Что же ты почувствовала, Ксюшенька? Заколесило?
— Нет. Сомнение…
— Сомнение? — удивился дед.
— Да, дедушка, подумала о выборе образования. Я, воспитанная в среде служителей искусства, уже пройдя творческий конкурс в Литературный институт, как бы, предала поэзию и перешла в институт рекламы.
— Реклама — тоже искусство, и не чуждое поэзии. Достаточно вспомнить две строчки Маяковского, которые горели в московском небе и остались образцом выразительной краткости до сих пор: