Мертвец
Шрифт:
Вырвиглаз продолжал:
Пишут, что кино вообще нормальное. Про то, как на Землю пришельцы напали, с Марса кажется, по Герберту Уэллсу. Слышали про кладбище?
Про какое?
Как про какое? Про наше, родименькое. Звёздный городок которое. Такие вещи там происходят, просто вообще, мозги заворачиваются. Знаете Жорку Рыжего?
Нет, — рассеянно сказал я.
Ну, это побоку, он редкая жаба. Он пошёл на кладбище навестить любимого дедушку, он хороший внук и ходит к дедушке каждый месяц. Идёт себе, идёт, никого не трогает, птички поют, и вдруг
Я не слышал, не очень хорошо слышал, Вырвиглаз громко повторил:
Там рука из могилы торчала!
Да что ты говоришь! — удивился я. — Рука...
Не свежая, конечно, старая, с такими червяками... — Вырвиглаз весьма убедительно пошевелил языком. — Он, короче, как увидел, так вообще обделался, как жаба. Побежал, баран, ну и ногу сломал, сейчас в травме лежит. А над кладбищем по ночам туман синий распространяется, это не к добру.
Вырвиглаз, — сказал я. — Ты когда-нибудь перестанешь врать? Хотя бы день ты можешь не врать? В честь Дня города?
А я и не вру, можешь сам сходить. Сходи, сходи, посмотри, там между всеми могилами скелеты валяются! При стартах земля трясётся, расходится, и скелеты вытряхиваются наружу, все дело в разнице давления. И вообще, войска собираются вводить.
Зачем?
Как зачем? А вдруг они поднимутся? Восстанут! Если они на поверхность как-то пробираются, то вдруг в один прекрасный день они ещё и оживут! Это вполне может случиться, в ракеты заливают гептил, а от гептила хоть кто оживёт. Это настоящий мутаген. Будет круто! Вот у вас ружьё есть?
Есть, — ответил Упырь. — Помповое многозарядное...
В случае чего отстреляетесь, — успокоил Вырвиглаз. — Главное, бить им в голову и сохранять хладнокровие. Ты умеешь сохранять хладнокровие? Я тебя научу...
Я вдруг заскучал по шарьинским красавицам. Недавно их ведь видел и вот уже заскучал. Мне захотелось отправиться к ним, к эстраде, сесть куда-нибудь, и посмотреть, и послушать. И неправда, что они играть не умеют, — умеют. И очень хорошо они даже умеют играть.
Для того чтобы обрести это ценное качество, надо взять несколько иголок, хорошенько их продезинфицировать и начать загонять себе под ногти. Знаешь, под ногтями есть такие нервные окончания, если их разрушить, то становишься таким спокойным, как стрекоза...
Вдруг саксофон стих, в репродукторах захрустело, и голос ведущего объявил, что птицефабрика «Глав-бройлер», ассортимент продукции которой широко представлен в нашем городе, проводит промоакцию «Сорок бифштексов». Вернее, даже не акцию, а конкурс. Конкурс поедателей котлет. То есть опять же бифштексов. Принять участие могут все желающие, а приз самый что ни на есть достойный — кухонный комбайн.
Ну пойдём, — сказал Вырвиглаз.
Куда? Хор уже выступил... Или ты это, хочешь подойти познакомиться? Так я тебе могу сразу сказать — шансов нет. С такой башкой ты вообще... Батор, батор и ещё три раза батор.
Да я понимаю, не дурак. Я говорю, пойдём на котлетный конкурс. Хочу поучаствовать.
Зачем тебе кухонный комбайн?
Буду
Тут я вдруг подумал, что Вырвиглаз явился на праздник города совсем не из-за того, чтобы пообщаться с красавицами из «Шарьинского колокольчика», он ведь не дурак на самом деле. Дурак, но не до такой же степени. Нет, он, оказывается, явился побеждать в конкурсе пожирателей котлет! Хотя, может, и нет, может, он пришёл сюда и за тем и за другим. Человек разносторонен. Сожрал банку сгущёнки, попялился на красоток да ещё и в котлетных бегах хочет развернуться.
Может, и мне тоже поучаствовать? А то как-то получается, что жизнь моя состоит из котлетных конкурсов, в которых я не участвую.
Хорошая идея вообще-то, — сказал я. — Я тоже поучаствую. А вдруг повезёт?
Вырвиглаз поглядел на меня с ревностью. Будто я у него уже отобрал этот комбайн.
А я тоже хочу поучаствовать, — сказал вдруг Упырь.
В чём? — не понял я.
В поедании котлет. Я тоже хочу попробовать. Я никогда в этом раньше не участвовал, это, наверное, очень интересно.
На Упыря Вырвиглаз взглянул равнодушно: видимо, конкурента в нём не видел. Оно и понятно, на настоящего пожирателя Упырь не походил совершенно.
Вернёмся к эстраде, — сказал Вырвиглаз. — Там уже все жабы...
Мы вернулись.
На сцене, где ещё совсем недавно звучали бессмертные композиции «Маркуса Вольфа», где играли на саксофонах прекрасные и недоступные красавицы из Шарьи, теперь стояли две жаровни, а длинный парень в поварском колпаке жарил котлеты со скоростью блинного автомата, тяп-ляп, тяп-ляп, двумя руками, как настоящий ковбой. Гора котлет высилась, а котлетный запах перебивал даже аромат хвои.
Да я один могу это сожрать, — заявил Вырвиглаз. — На завтрак. Все эти котлеты и ещё трёхлитровую банку майонеза!
Ведущий на сцене тем временем состроил себе бутерброд с котлетой, откусил от него сразу половину, прожевал.
Хороши котлетки, — объявил он. — Весьма, однако. Пусть все желающие подойдут поближе. Подходите, подходите! Смелее!
Народ стал придвигаться к сцене. Желающих оказалось немало, человек двести, не меньше. Мы тоже придвинулись.
К сожалению, мы не можем записать на соревнования всех. — Ведущий поклонился толпе. — И для того, чтобы определить двадцатку участников, мы проведём предварительный отбор.
Ведущий щёлкнул пальцами, и у него в руках вдруг оказалась чаша с конфетками.
Ловите, — сказал он.
И швырнул конфеты с эстрады.
Толпа сомкнулась, произошла небольшая давка. Я был сразу вытеснен куда-то в сторону, конфет мне, конечно, не досталось.
А Вырвиглазу досталось. Он выбрался из свалки, слегка расплющенный, но счастливый.
Чуть не раздавили, жабы, — прокомментировал он. — Но вот она, ириска!
Вырвиглаз продемонстрировал конфету.
А тебя, я вижу, оттёрли, — усмехнулся Вырвиглаз.