Мертвый
Шрифт:
Между тем Володя отсмеялся и сказал нечто такое, от чего у Артема вытянулось бы лицо, будь он в теле.
– Это ты, дурилка, на полу цементном стоишь. Да и то лишь по одной единственной причине: ты сам воображаешь, будто это так. А я, между прочим, на травке лежу, возле речки, восходом солнца любуюсь. Тихо здесь, хорошо, ни единой души вокруг. Только ты вот приперся зачем-то.
– Это как?
– Да кто ж его знает? Только твое окружение здесь зависит от тебя. Как представишь себе, так и будет. Понял, да?
Артем раскрыл
– Ты рот-то закрой, – глянул на него Володя недовольно, – все равно это все ненастоящее, обман один – фикция. Сначала кажется, что настоящее, а потом присмотришься и понимаешь – не-а, иллюзия. Но удобная штука, спору нет. Так что здесь кто где. Многие в своих мирах. Правда они очень маленькие. Скажем, речка от меня в паре метров, но мне до нее не дойти. Пробовал – бесполезно. Делаю шаг и выхожу в отстойник. Понял, да?
– Не, не понял, но интересно, – протянул Артем, обдумывая сказанное. – А дальше что?
– Кто бы мне об этом сказал! – хмыкнул Володя. – Болтают разное, только вот никто ничего не знает – сплошные фантазии. Вижу только, что некоторые исчезают куда-то иногда. Некоторые потом опять появляются, другие – нет. Понял, да, дурилка?
– Сам ты дурилка, – не выдержал Артем, – понял, да?
– Да ты чего? – удивился Володя. – Обиделся, что ли? Это ж просто присказка у меня такая. Не к тебе конкретно? Понял, да?
– Ладно, замяли, – Артем уже пожалел, что передразнил нового знакомого. И тут же спросил про другое, переводя тему:
– Слушай, Володя, а ты что, различаешь, кто здесь кто? Все одинаковые как однояйцевые близнецы.
Тот лишь пожал плечами – мол, не могу объяснить. Потом все же снизошел:
– Сначала не различал, а потом как-то присмотрелся, под другим углом, что ли. И становится видна аура. Так вот, Артем, я тебе скажу как я вижу: ни у кого здесь нет ни одной одинаковой ауры. Объяснить не могу, – тут же добавил он, – вижу и все. Понял, да? Причем, разные они не только цветом, но и формой и еще как бы, вибрацией, что ли, или пульсацией. И еще чем-то, чему у меня названия нет.
Артем попытался присмотреться, но никаких аур ни у кого, в том числе, у самого Володи, не увидел. Спросил:
– А у меня какая?
Володя глянул на него как-то искоса, вытянул шею, покачал головой, открыл рот и… опять его закрыл.
– Ты чего? – не понял Артем.
Тот еще раз внимательно оглядел Артема и сказал:
– Нет у тебя ауры. Вообще никакой. Понял, да? Первый раз такое здесь вижу, между прочим.
Потом еще подумал и рассудительно добавил:
– Ну или, как вариант – аура у тебя есть, но мне не видна. Такое тоже случается, – и помолчав, неуверенно добавил, – наверное.
Артем прикинул так и этак, но решил, что пока этой фигней он себе голову забивать не будет. Нет смысла при отсутствии любой информации по аурам. Неизвестно вот, хорошо это или плохо, что у него
– Слушай, Володя, я чего хотел у тебя спросить-то, – Артем вдруг вспомнил, зачем он вообще подошел, – а кто сюда попадает? Ну, рай, понятно, ад там… А здесь ведь все неверующие, так? Но и на ад, вроде, не похоже, как его обычно описывали.
Володя лишь утвердительно кивнул, а потом ответил:
– Могу сказать, как я это для себя понимаю. Понял, да? Думаю, сюда попадают неверующие в Бога грешники, которые неким образом искупили свой грех собственной смертью – несправедливо убитые, к примеру, или обманом склоненные к самоубийству. Или, скажем, тяжкими скорбями и мучительными страданиями. А также, похоже, те, кто не имел возможности уверовать в Бога, как сказал тут один – по причинам от них напрямую не зависящим и, что тоже важно, не имеющие за собой сознательных тяжких грехов.
Он помолчал и продолжил:
–Вот, например ты. Ты ведь из СССР, верно?
Артем кивнул.
– Воспитывался в безбожии, да? Все вокруг уверяли, что Бог – это сказка для малограмотных старушек и т.д., так?
Артем вновь кивнул, соглашаясь.
–Убил, наверняка, случайно или защищаясь и не собираясь никого убивать, верно?
– Верно, – вырвалось у Артема.
– Плюс ко всему, наверняка, – добавил Володя, – приговор к расстрелу был признан здесь несправедливым.
– Да, дознавательница так сказала.
– Ну, вот тебе и ответ на твой вопрос. Понял, да?
Артем задумался, хотел еще уточнить, но тут его что-то такое подхватило, типа вихря, закружило, и он вновь оказался в кабинете начальницы Марины Сергеевны.
***
Та, как и в предыдущий раз, что-то печатала на машинке «Эрика», поглядывая в лежащий рядом документ. Ему лишь кивнула и указала на табурет, мол – посиди пока. Делать нечего, Артем уселся и стал молча ждать.
Наконец Марина Сергеевна громко поставила точку, вздохнула и подняла на него глаза. Артем увидел, какие они уставшие, и ему стало жалко эту тетку, сидящую здесь постоянно и, возможно, света белого не видящую из-за кучи работы или просто из-за того, что выйти ей из этого кабинета нельзя. Непонятно, откуда возникла такая мысль, но кто знает их местные правила?
– В общем, так, – сказала начальница, – Высший суд принял в отношении тебя следующее определение.
И она зачитала с той самой бумажки, с которой печатала, сокращая по ходу чтения:
– Признать виновным в грехе безбожия, убийства четырех человек и любодеяния.
Она вновь подняла глаза на Артема и пристально уставилась на него. Тот почувствовал себя букашкой, на которую сейчас безжалостно наступят каблуком казенного сапога и раздавят, даже не заметив.
После затянувшейся паузы Марина Сергеевна продолжила: