Мертвый
Шрифт:
Увидев удивленный взгляд Артема, он улыбнулся:
– Это ритуальная фраза, вы, наверняка слышали ее от дознавателя, когда делали свой выбор. Она действует как печать и не позволяет тому, кто сделал выбор или дал определенное обещание, нарушить сказанное. Если только…Впрочем, это неважно.
– Так вот. О чем это я? Ах, да! Каждая душа имеет свой ранг и специализацию, соответствующую ему. Это как способности: у одного есть способности к одному, у другого к другому. Все это прописано в ауре, и для умеющего читать ауру эти сведения как открытая книга. Души в Дыре не видят этих сведений, они лишь могут видеть саму ауру, да и то не сразу. Вот вы пока еще не видите, да?
– Да, –
– Это скоро пройдет, и вы сможете по аурам отличать одну душу от другой. Но не более того, хотя… В общем, в Дыре души на большее обычно не способны, поскольку на них наложены определенные ограничения. Не мной, – добавил Управляющий и многозначительно ткнул пальцем куда-то вверх.
– Но тот, кто видит ранги, тот сразу понимает на что эта душа способна, а к чему непригодна. Индуисты называли бы это кармой 10 , хотя это не совсем так – души изначально не равны и не могут вырваться за пределы своего ранга, что бы человек ни делал. Бывают исключения, но не будем углубляться в теологию. Суть в том, что в вашем случае не только ваш знакомый в отстойнике, но даже я не вижу вашей ауры. Что, однако, вовсе не значит, что ее нет. Скорее всего, это значит, что у вас достаточно высокий ранг души, и видеть ее могут лишь души высшего посвящения, ангелы и, конечно, Бог. Проблема в следующем: души такого ранга обычно не попадают в Дыру. Поэтому, прошу прошения, Артем, за то, что я заподозрил в вас замаскированного проверяющего. Нас, знаете ли, тоже контролируют, – смущенно признался он. – Но потом я понял, что проверяющий, замаскировав душу, конечно, не стал бы скрывать ауру, а показал бы обычную для этого уровня, чтобы не привлекать внимания. По крайней мере, это было бы логично.
10
Карма (санскр. – «действие, обязанность, деятельность») в индуизме и буддизме – вселенский закон, согласно которому любые действия человека несут за собой последствия, определяющие его следующее воплощение. Совершая хорошие поступки в этой жизни, можно улучшить свою жизнь в следующем перерождении. И наоборот.
– А может такое быть, чтобы аура отсутствовала вообще? – пришла вдруг Артему в голову мысль и он ее сразу озвучил.
– Никогда о подобном не слышал, – пожал плечами Михаил, – считается, если есть душа, то у нее есть и аура. Так что вы для меня «темная лошадка», Артем. Скажите, а вы сами-то видите свою ауру?
– А как она обычно выглядит?
– Как свечение, которое исходит изнутри души и полностью покрывает ее.
Артем задумался, внимательно осмотрел себя и сказал:
– Вижу.
– Какие цвета присутствуют в вашей ауре? Обычно их несколько, с преобладанием двух или трех, реже – одного.
Артем смотрел на свою ауру, ее ровное мягкое и однотонно-белоснежное свечение и к нему постепенно приходило понимание того, что он не должен никому об этом рассказывать. Не должен, поскольку это может ему навредить или… Нет, наоборот, это он может навредить многим. Нет, опять не так. Это знание может повредить душе обретшего его. Вот так правильно!
– Тут разные цвета, – пробормотал он, – но я не могу выделить какие-то особенно яркие.
Ему показалось или Управляющий на самом деле облегченно перевел дыхание? Конечно показалось, ведь души не дышат, у них нет тела, а, значит, и легких.
В любом случае, Абид сразу успокоился, даже улыбнулся и сказал (облегчение в его голосе Артем уловил точно):
– Такое случается, особенно в ранний период посмертия, тут требуется определенный навык. Я постараюсь все выяснить о подобных случаях. Вы, главное, не беспокойтесь, для вас это ничего плохого не означает. Еще есть какие-то вопросы?
– А как я найду завхоза? – спросил Артем.
– О, с этим у нас просто! Стоит вам подумать, куда вы хотите попасть, как вы сразу же туда попадаете.
– Скажите, господин Управляющий…
– Нет, нет! – замахал руками тот, и укоряюще посмотрел на Артема, – Мы же договорились с вами, Артем, зовите меня по имени.
– Хорошо, скажите, Абид, а что будет потом, когда закончится мой срок здесь? Или он никогда не закончится? Дознаватель сказала мне, что это решаете вы.
Управляющий ответил на этот раз очень серьезным голосом:
– Я что-то решаю лишь частично. В Дыре, Артем, так же, как везде: все зависит от вас. Или, правильнее сказать: очень многое. А наше будущее известно только Богу.
И он развел руками и скосил глаза к потолку, словно где-то там сейчас находился Бог и мог подтвердить его слова.
Да уж, Артем мысленно почесал затылок, а не разводят ли меня? Ладно, поживем – увидим, решил он, а вслух сказал: – Я готов!
– Успехов! – улыбнулся Абид и исчез вместе со своим прекрасным кабинетом.
***
А Артем вновь оказался в ставшем уже привычным коридоре, и перед ним вновь была дверь. На этот раз дверь вполне обычная, покрашенная в тон стенам в зеленый цвет. На двери висела табличка с лаконичной надписью: «Завхоз ЦРБ», под которой он увидел уже привычную подпись черным фломастером: «дыра в Дыре». Интересно, кто это здесь так развлекается?
Артем постучал, и дверь, не имеющая ручки (видать, ручка на двери положена лишь Управляющему) тут же приоткрылась. Артем зашел в просторное помещение, в паре метров от двери перегороженное от стены до стены чем-то вроде прилавка, на который опирался локтями угрюмый мужик в рабочей спецовке с белой карточкой «Завхоз» 11 на нагрудном кармане. Именно мужик, а не душа, самый настоящий, чему Артем, сам от себя не ожидая, очень обрадовался, как чему-то привычному и почти родному.
11
Сейчас бы сказали – «с бейджиком».
Однако завхоз его радости, видимо, не разделял. Хмуро глянув на вошедшую душу из под густых бровей, он осведомился грубым голосом:
– Артем Дмитриев?
– Добрый день! – не обращая внимания на грубый тон, приветливо поздоровался Артем.
– Где ты здесь день увидел, придурок? – раздраженно ответил завхоз, пробурчав, – наберут идиотов, возись с ними.
Потом, видимо, чуть успокоившись, сказал:
– Ладно, парень, тебе как новенькому, скидка. Зови меня Петровичем, я местный завхоз, – и, сделав паузу, добавил, – пока.
И заржал, словно сказал что-то ужасно смешное. Артем тактично улыбнулся и промолчал, подумав: «Петрович он, блин, надо же, как оригинально! Да тут и должен быть Петрович, и если я все правильно понимаю, так служебное тело кличут».
Он подошел к прилавку, облокотился на него и оказавшись лицом к лицу с Петровичем, равнодушно, но твердо спросил:
– А в прошлой жизни вас как звали? – и зачем-то неожиданного для себя самого подмигнул завхозу.
Шея Петровича налилась багровым цветом, видимо, от возмущения. Он открыл рот, потом закрыл его. Как-то быстро стрельнул глазами по углам и уже гораздо тише, но тем же грубоватым голосом скромно ответил: