Месть кованых фламинго
Шрифт:
— Вот, к примеру, вытащим одну… — Отец взял небольшие щипцы.
— Как занимательно, — произнес Майкл, чуть не протыкая носом банку, из которой отец пытался выудить пиявку. — Я почему-то всегда считал, что они короткие и круглые, а они, оказывается, длинные и тонкие.
— Поедят — потолстеют, — отозвался отец, прихватывая щипцами тощего коричневого червяка и поворачиваясь, чтобы с гордостью продемонстрировать туристам своего питомца. К сожалению, при виде пиявки супруги дружно подхватили сына и вихрем
— Странно, — пробормотал отец. Он разочарованно посмотрел на извивающуюся в щипцах пиявку, вздохнул и пустил ее обратно. Майкл и шериф тоже расстроились.
Я попыталась представить, как приехавшие домой туристы рассказывают жуткие истории о свихнувшемся докторе из Йорктауна и его кровожадных пиявках… Ну и ладно. Лишь бы никто не настучал миссис Уотерстон. Хотя тоже ничего страшного: пиявки — уж точно не анахронизм.
Майкл присел ко мне на солому.
— Я думал, сейчас у тебя просто отбою не будет от покупателей, — сказал он, обнимая меня за талию. — Сбежала на минутку?
— У всех отбоя нет от покупателей. А у меня — полный павильон полицейских и непроданного товара. Ума не приложу, что они до сих пор там делают. У них вся ночь была для обыска.
— Бедняжка, — посочувствовал Майкл и начал массировать мне плечи. Только тогда я заметила, как сильно, несмотря на ранний час, затекли мои мышцы. До сих пор не знаю, нравится ли мне, что Майкл раньше меня самой замечает, как я себя чувствую.
— Колючки от кактуса еще саднят?
— Тсс! — прошипела я. — Только не при отце. Потом объясню.
— По-дурацки они ведут расследование, — разорялся тем временем отец. — К вам это не относится, — обернулся он к шерифу, который кивнул, показывая, что так и понял. — А вот ваш помощник не заподозрит преступника, даже если тот подойдет и выстрелит ему в голову.
— Нет, Джеймс… — начал шериф.
— Мы все это уже обсудили, — вмешался Майкл. — Как вы можете быть подозреваемым, если ваше алиби подтверждают три человека?
— А папе, может, и не нужно никакое алиби, — вступилась за отца я. — Может, он хочет побыть подозреваемым, чтобы потом, в последний момент, неожиданный свидетель спас его от виселицы.
По оживленному лицу отца было видно, что именно этого он и хочет.
— Виселицы? В Виргинии не существует казни через повешение, — заметил шериф. — Только электрический стул или смертельный укол.
— Я метафорически, — объяснила я. — Кстати, а какое у папы алиби?
— Он простоял в самом центре сада, беседуя с тремя гостями, с того момента, как вы поругались с Бенсоном, до того момента, как ты позвонила в полицию, — сказал Майкл. — У него не было никакой возможности ускользнуть с вечеринки, зарезать Бенсона и вернуться назад так, чтобы эти три свидетеля ничего не заметили.
— А что за свидетели?
— Во-первых, одна из твоих тетушек — Фиби, та, что любит наблюдать за птицами.
— Да какая из нее свидетельница? — возмутился отец. — Она, кроме своих птиц, ничего кругом не замечает. Если бы вы хотели установить алиби какой-нибудь совы…
— Твой дядя Стэнли, судья, — продолжал Майкл.
— Старина Стэнли сильно сдал, — заметил отец. — Память у него уже не та…
— Да, пап, он ведь всего-навсего на пару лет младше тебя, верно? — припомнила я.
— И ваш покорный слуга, — закончил Майкл.
Папа вздохнул. Будучи самым горячим поклонником Майкла, он просто не мог сказать про него ничего плохого. Правда, я почувствовала, что в этот раз Майкл отца разочаровал, испортив ему все веселье.
— Ты уверен, что вы стояли с ним все время? — спросила я. — Не отлучались в туалет или к бару?
— Ты ведь приносил нам напитки! — просиял отец. — Точно, я вспомнил!
— Мы стояли прямо возле бара, — разбил его надежды Майкл, бросая на меня озверелый взгляд. — Я прекрасно помню, что мы не прерывали разговор, даже пока я стоял в очереди.
— Да, но ты мог отвлечься, беседуя с барменом, — указала я.
— Настолько я не отвлекался.
— Что я вам скажу, — подытожила я. — Можно провести следственный эксперимент. Поймать тетю Фиби и дядю Стэнли, разыграть заново весь эпизод и посмотреть, было ли у папы время ускользнуть.
— Отлично! — расцвел отец. — Уверен, когда мы пройдем все заново, вы сами убедитесь, какое хрупкое у меня алиби.
— Посмотрим, — согласился Майкл. Он по-прежнему был убежден в железобетонности отцовского алиби, однако поддался на слово «разыграть», от которого попахивало его любимым актерством.
— Извините, что не в тему, но у меня вопрос, — заявила я, оборачиваясь к шерифу.
— Я не могу разглашать информацию о ходе расследования! — нервно заявил тот.
— Это не имеет отношения к расследованию. Во всяком случае, я надеюсь, что не имеет. Что накопал против вас Уисли Хатчер? Почему он так уверен, что способен повлиять на результат выборов, если опубликует свою информацию?
23
Шериф подскочил.
— Это… это личное, — пробормотал он в конце концов.
— Я так и думала. Представить не могу, что он нашел изъяны в вашей работе.
— Спасибо, Мэг, — сказал шериф, пожимая мне руку. — Спасибо за высокое доверие.
Я решила не портить произведенного эффекта и не пояснила, что сомневалась в версии, связанной с должностными нарушениями, просто потому, что всему округу было известно — шериф использует любую возможность уклониться от своих обязанностей.