Месть старухи
Шрифт:
– Ты постоянно попадаешь в переделки, Хуан! – строго выговорила Мира.
– О! У тебя, Хуан, строгая жена. Боится за тебя! Мира, ты похорошела после нашей последней встречи. Быть матерью, наверное, приятно?
– Не скрою, я счастлива. До сегодняшнего дня... – Мира сжала губы в ожидании ответного выпада Габриэлы.
– Напрасно ты так, – грустно ответила та. – Я приехала как раз договориться с вами и зажить по-родственному. Понимаю, что это трудно, но я к этому откровенно стремлюсь.
Она перехватила напряжённый взгляд Мунталы и примолкла. Ей показалось, что девочка смотрит на неё враждебно. Это сильно огорчило Габриэлу. Настроение сразу упало.
Принесли ужин. Им распоряжалась Луиса. И получалось это отлично.
– Мамочка, полагаю, что для такого случая необходимо на стол поставить вино, что привёз дон Хуан?
Мира согласно кивнула и Луиса убежала отдать распоряжение.
– Какая помощница! – улыбнулась Габриэла. Подождала, пока девочка исчезнет и проговорила с сожалением, звучавшим в голосе:
– Мне стыдно за последний поступок, Мира. Я очень сожалею! Если это возможно, то прости. Этого больше никогда не повторится. – Ничего подобного!
Мира не ответила. А Мунтала вдруг спросила, повернув голову к Габриэле:
– Значит, вы делали что-то плохое, сеньора?
– Тала! Что ты такое говоришь? – Хуан строго глянул на девочку. – Это у тебя получилось очень некрасиво. Ты должна покинуть общий стол! Иди!
– Мы не должны были оставлять её за столом, – молвила Мира. – Мы ведём не детские разговоры. Прости, Габриэла.
– Ничего, Мира! В конце концов, она права. Я слишком много сделала нехорошего. Мне отпустили мои грехи, но осадок ещё долго будет меня тревожить.
За столом повисла тишина. Её нарушила Луиса.
– Мама, чего это Тала плачет? Ничего не говорит мне.
– Не тронь её, – бросил Хуан строго. – Она допустила бестактность и за это наказана. Вы все уже достаточно большие, чтобы понимать, что хорошо, а что плохо, Луисита. Ты бы села и поела. Всё носишься и носишься.
Она подскочила к Хуану, быстро чмокнула его в щёку, улыбнулась и затараторила:
– Ты сам говорил, что каждый должен в доме иметь свои обязанности. Сегодня я прислуживаю за столом. У нас такой красивый гость, что иначе я не могу поступить, дядя Хуанито!
– Не заигрывай со мной, Луисита! Одна вот так же заигрывала и заигралась до... – он не закончил, подмигнул Мире, посмотрел на Габриэлу и тем разрядил атмосферу. – Габи, как моё новое вино? Это я из последнего путешествия привёз. Теперь жалею, что мало себе оставил.
– Пьяницей захотелось стать, Хуан? – спросила с улыбкой Мира. – Пять больших бочек, и тебе мало?
– Отличное вино! – Габриэла отпила пару глотков. – Наверняка из южных провинций Испании. Давно такого не пробовала.
– Может быть. Тебе лучше об этом знать, – улыбнулся Хуан.
– Можно мне пойти к... Мунтале? – скромно спросила Габриэла, смотря на Миру просительно. – Я не позволю себе ничего плохого.
Мира переглянулась с Хуаном. Затем молча кивнула. Проговорила, с некоторой опаской:
– Комната наверху. В конце коридора.
Габриэла кивнула, поднялась и, грациозно покачивая бёдрами, пошла к лестнице. Мира с беспокойством бросала взгляды на мужа. Тот улыбался чуть ли не виноватой улыбкой, пожимал плечами, словно говоря, что он бессилен здесь.
– Что скажешь, Хуанито?
– Только то, что я более чем удивлён и обеспокоен, дорогая. Не кроется ли здесь какого-то подвоха или интриги?
– Я всё время наблюдала за нею. Ничего такого не приметила. Можно полагать, что она действительно изменилась. В лучшую сторону. Это случается иногда. Помнишь, она упоминала о знаке свыше? Не могу поверить, что её козням может прийти конец. Неужели Господь услышал наши молитвы?
– Хотелось бы послушать, что она говорит своей дочери? – проговорил Хуан.
– Это легко! Хотя не дословно. Убеждает, что она хорошая и может дать ей больше, чем она располагает здесь.
– Может быть, может быть, – с сомнением ответил Хуан. – Посмотрим, что из этого выйдет.
– Мы не отдадим Мунталу ей? – спросила Мира с беспокойством.
Хуан неопределённо пожал плечами.
– Имеем ли мы право удерживать её дочь насильно?
Мира вздохнула, поманила Луису и сказала:
– Пойди в спальню к Тале и спроси, что ей надо. И посмотри, что делает сеньора де Руарте. Только осторожно.
Луиса понимающе улыбнулась и побежала наверх, торохтя туфлями.
Супруги в молчании сидели за столом, наблюдая, как служанка убирает посуду. Говорить не хотелось. Каждый ждал возвращения Луисы и не хотел показать это друг другу. Мира тихонько ласкала Хуана Антонио, который уже тянулся к груди своими алыми губками, смотря на мать широко открытыми глазами, где читался упрёк за просроченное время.
– Я пойду покормлю нашего малыша, – улыбнулась Мира и поспешила в спальню.
Прибежала Луиса.
– А где мама?
– Пошла Антика кормить, милая! Ну? Что скажешь?
– Тала отвернулась и ничего не ответила на мой вопрос, дядя. А сеньора сидит рядом с бледным лицом, и я подумала, что она вот-вот заплачет.
– Девчонка так ничего и не ответила?
– Нет. Лишь дёрнулась плечом, словно говоря, чтобы я отстала. Я и ушла.
Хуан задумался, в груди помаленьку нарастало чувство удовлетворения. Казалось, что миссия Габриэлы не увенчивается успехом. И он весело посмотрел на Луису.