Месть старухи
Шрифт:
– Вот именно! Если смогу! А если не получится? Что тогда?
– Хорошо бы посоветоваться с доном Висенте. Он мудрый человек и мог бы нам помочь. Я почти уверена в этом. Андрес.
***
В небольшом городке Аресибо тоже события в домике Миры шли своим чередом. Мира частенько просыпалась с чувством необъяснимой тревоги на душе.
Вскоре она поняла, что это ощущение имеет под собой какие-то основания.
– Ампара, ты за последние недели ничего не наблюдала в нашем квартале?
– О чём это вы, сеньорита?
– Нам никто не угрожает? Мне часто так неспокойно на душе. Чем это могло быть вызвано?
– Вы, сеньорита, становитесь девушкой, а это всегда связано с необычными, странными чувствами. Особенно у белых людей.
– Да я ведь мулатка, Ампара!
– Нет! Сеньорита настоящая белая и лишь слегка смугловата. Но и чистокровные испанки бывают такими. Вон донья Асунсьон ещё смуглей вас, моя сеньорита, а считается настоящей испанкой. И приняли вас в праздник очень хорошо, как я знаю.
– И всё же мне иногда обидно, Ампара, что на меня смотрят косо. Хоть бы Хуан быстрей возвращался!
Она приласкала большого пса, которого Пахо добыл три недели назад. Негр постоянно учил собаку, и теперь пёс ни у кого не брал еду. Только у троих хозяев. Злобно лаял на редких посетителей, но мгновенно слушал команды. А Миру, казалось, боготворил, беззаветно любя и охраняя.
Звали его Мулат за тёмно-коричневую шерсть, лоснящуюся на солнце. Он любил сопровождать хозяев на море, много плавал, приносил палки и любые другие предметы, бросаемые в море. Даже нырял и подолгу мог оставаться под водой. Но очень не любил ошейника и поводка.
– Сеньорита Мира, – говорила Ампара после одного из посещений рынка, где негритянка торговала овощами. – Я на рынке заметила, как двое бородатых мужчин как-то странно смотрели на меня.
– Ну и что с того? Может, ты им понравилась, – улыбнулась девочка.
– Тогда почему они тотчас отвернулись, заметив мой интерес к их взглядам?
– И что это за люди?
– Я их никогда здесь не видела, сеньорита. Мне они показались подозрительными. Я боюсь, сеньорита Мира.
– Не думаешь ли ты о моих драгоценностях?
– Может быть, сеньорита Мира. Это же подарки дона Хуана. Я его не знаю и никогда не видела, но такие дорогие подарки мог сделать только добрый и щедрый человек. Да и вы так часто его вспоминаете.
– Я его очень люблю, Ампара! А он так долго не возвращается!
– Главное, что он жив, сеньорита! Ты мне часто об этом говорила!
Мира посмотрела на негритянку с изумлением. Та впервые обратилась к ней на «ты». И девочка неожиданно почувствовала большую близость к этой деятельной женщине. Показалось, что они сблизились, чуть ли не подружились. И на душе стало легко и радостно.
– Ампара, как хорошо, что ты наконец ставала мне «ты»!
– Сеньорита! Неужели так было? Я не заметила! Простите меня!
– Что за глупости; ты говоришь, Ампара! Мне это так понравилось! И не смей больше обращаться ко мне по-другому! Я так хочу, чтобы мы были друзьями, подругами, – Мира в порыве чувств обняла негритянку и чмокнула её в щёку.
Глаза негритянки наполнились слезами. Шмыгнув носом, она отвернулась и с поспешностью удалилась, слегка сгорбившись.
Тёмная дождливая ночь накрыла городок. Мелкий нудный дождик лил уже много часов. Ветер шелестел жёсткими листьями пальм, ударял ими в стены домика.
Было, наверное, уже за полночь, когда Мира неожиданно резко проснулась и с широко открытыми глазами уставилась в темноту. В приоткрытое окно задувал прохладный ветер, было довольно холодно, и Мира хотела укрыться простынёй. И похолодела от вдруг нахлынувшего чувства страха и тревоги. Это оказалось так сильно, что сердце гулко забилось, словно в клетке. К горлу подступил комок ужаса, причину которого понять не могла.
Пёс молчал, всё было тихо, но чувство беспокойства не проходило. Оно даже усилилось, заставив девочку тихо встать и пошлёпать комнату к Ампаре с Пахо.
– Что случилось, сеньорита? – встревоженно спросила Ампара.
– Ампара, я внезапно проснулась с сильным чувством страха! Мне тревожно, не по себе. Я боюсь!
Проснулся Пахо. Он молча прислушался к тихому разговору, спросил:
– Может, приснилось что-нибудь страшное, сеньорита?
– Нет. Ничего мне не приснилось. Но страх так и щемит в груди. Это не к добру, Пахо! Встань, посмотри, что вокруг.
Пока Пахо надевал штаны, собака залаяла. Потом лай перерос в отчаянный визг с рычанием и на высокой ноте оборвался. Потом слышно было, как он заскулил.
– В саду кто-то есть! – Прошептала в ужасе девочка.
– Пахо, осторожнее! – наставляла Ампара и поспешно накинула на себя шаль. – Возьми что-нибудь с собой! Вдруг грабители!
Пахо, не отличавшийся храбростью, задумался, оглянулся на женскую половину жильцов и согласно кивнул. В углу комнаты взял засов от двери и вышел в темноту.
Прислушался. Кроме тихого поскуливания Мулата ничего не было слышно. Дождь по-прежнему шелестел в листве. И тут он на мгновение увидел тень в двух шагах от себя. Сильный удар по голове свалил его в грязь.
– Что-то упало! – Едва слышно прошептала Ампара. – Мира, иди в чулан, потом через оконце вылезай в сад. Там можно укрыться.
– А ты? – Мира хотела ещё что-то сказать, но звук шагов прервал её шёпот.
Негритянка толкнула девочку и та ощупью пошла к чулану. Уже за дверью услышала шум, крик Ампары, что-то ударило о мягкое. Короткий вопль, ругань и стон, леденящий лущу.
В ужасе Мира вывалилась в лужу под окном и побежала в сад, утопая в рыхлой земле босыми ногами. В ушах жутко шумело. Слышались ругань, стон и тихое подвывание и скулёж Мулата.