Месть в законе

Седов Б. К.

На запотевшем стекле ясно читалось слово «Таганка».

–  Это что такое?!
– вновь заорал он и со всего маху ударил Настю кулаком в лицо.

Не выдержав неожиданного сильного удара, она не устояла на ногах и повалилась на пол, задев виском угол массивной деревянной столешницы.

Тело ее распласталось без движения, а изо рта и ушей пошла кровь.

–  Убил… - как-то буднично произнес Горбушкин.
– Допрыгалась… - А потом заорал во все горло.
– Убил!!!
– не соображая, что творит, выбил рукой оконное стекло с

ненавистной надписью и стал кричать на улицу.
– Я убил ее!!! Люди!!! Я ее убил!!!

Черный джип обогнул недавно построенный элитный дом и остановился у тротуара.

За рулем сидел один из помощников Сергея Лопатина - Женька Усольцев по кличке Рассол, временно заменявший его, пока тот не поправится после ранения. Рядом - Андрей Таганцев.

Дождь сначала чиркал по лобовому стеклу изморосью, потом постепенно стал усиливаться. Поднялся ветер. На улице было сыро и противно. Из теплого салона автомобиля выбираться не хотелось, да и не нужно было. Надо было просто немного понаблюдать.

Андрей видел, как из подъезда красивого нового дома вышла леди в кожаном плаще с экстравагантной прической, напоминающей большой лесной муравейник, и тощим серебристым пуделем на поводке.

Какой-то козел пролетел мимо на «лексусе» и окатил леди с муравейником на голове бурой жижей из расплывшейся по проезжей части дороги лужи.

Таганцев даже прочитал по ярко накрашенным губам женщины, что она кричала вдогонку охамевшему водителю. Первое слово означало то, что владелец «лексуса» подозревается в нетрадиционной половой ориентации. Второе означало, что он, тот мужик из престижного «паркетника», не кто иной, как резиновое противозачаточное средство. А третье - уж совсем небывальщина! Где вы видели, чтобы пятая конечность моржа управляла автомобилем?!

–  Слышь, Таганка, - Усольцев посмотрел на Андрея.
– Вот в том доме твой мент живет.
– Он указал рукой на пятиэтажную полинявшую «хрущевку».
– Второй подъезд слева, второй этаж, квартира двадцать один. Двухкомнатная, коммунальная.

–  В первый раз слышу, чтобы мусора по коммуналкам мыкались. Они же «бабло» лопатами гребут!

–  Мусора разные бывают.

–  Ты хочешь сказать, что этот - честный?

–  Я хочу сказать, что этот - дебил. О! Гляди!
– воскликнул вдруг Женька.
– Да это же он, родимый!

Горбушкин как раз высунулся в разбитое окно кухни и что-то кричал.

–  А чего это он?
– спросил Таганцев, нажимая кнопку на подлокотнике и опуская стекло правой передней дверцы автомобиля.

–  Люди!!! Я жену убил!!!
– доносился пьяный дребезжащий от страха голос Севостьяна Ивановича.

–  Да перепил, придурок!
– высказал Усольцев свое предположение.
– Белая горячка по черепушке шарахнула.

–  Ладно, поехали отсюда, - скомандовал Таганцев.
– Не будем лишний раз светиться.

–  Куда едем?
– поинтересовался браток.

–  К тем говноедам, что Сулеймана нашего грохнули. С ними разберемся

для начала.

Джип, бодро взревев четырехлитровым мотором, усиленным турбиной, круто развернулся и помчался прочь.

А сержанты патрульно-постовой службы Потапов с Филимоновым вышли на охоту.

Увлекательнейшее это занятие, скажу я вам, - с виду по-хозяйски, небрежно и вольготно, а на самом деле, внутренне крадучись, опасливо рыскать по городу в поисках потенциальной жертвы.

«Уазик», раскрашенный в бело-голубые тона, с «мигалкой» на крыше едет себе по дороге, издавая выхлопной трубой неприличные звуки. А седоки во все глаза осматривают окрестности. Вот бомж с головой залез в мусорную урну. Это не интересно. Чего с бомжа взять? Как говорится, только анализы, да и те червивые. А там, на перекрестке проспектов - Светлановского и Просвещения - девицы, неспеша, прогуливаются. Дешевые телки из близлежащих поселков. По большей части наркоманки с пустыми карманами. За ночь как раз заработают себе на дозу героина. С такими связываться - себе дороже. Триппер или сифилис гарантированы. И никакой презерватив, проверенный электроникой, не поможет.

–  Слышь, Петруха, - Алексей Потапов обратился к Филимонову, сидящему за рулем.
– Поехали к площади Мужества. Здесь сегодня ловить нечего.

–  Поехали, - лениво согласился тот.

Милицейский «УАЗ» развернулся и покатил по Светлановскому проспекту в обратную сторону, чтобы выехать через Мориса Тореза к означенной выше площади.

–  Ты гляди!
– воскликнул Филимонов, чуть притормаживая.
– Фарид, кажись, разбогател!

Автомобиль со спецсигналом остановился неподалеку от недавно построенного торгового павильона. Всего еще месяц назад здесь стоял скромный овощной ларек, хозяином и одновременно продавцом которого был Фарид Ливкаев, выходец из Азербайджана.

Теперь же на месте ларька располагался небольшой сборно-разборный магазинчик «24 часа» со светящейся надписью сверху «ЧП ФАРИД».

–  Охамел черножопый!
– возмутился Потапов.
– Мы тут последний хрен без хлеба доедаем, а он жирует на русской земле. Непорядок.

–  Непорядок, - безоговорочно согласился с товарищем Филимонов.
– Айда, посмотрим, что там у него внутри.

Спешившись, патрульные милиционеры прихватили с собой автоматы и портативную рацию, направившись к входу в магазин.

–  Добрый вечер!
– поприветствовал молоденькую продавщицу Филимонов.
– Как торгуется?

–  Да как торгуется!
– развела руками девушка.
– Видите - ни одного покупателя. Люди не привыкли еще.
– И улыбнулась. Зачем улыбнулась?

–  Привыкнут, - успокоил ее Потапов.

–  И мы привыкнем, - хохотнул Филимонов.
– А хозяин-то где?

–  Какой хозяин?
– не сразу сообразив, спросила продавец.

–  Какой-какой!
– передразнил Потапов.
– У тебя, коза, что, хозяев много?! Фарид куда запропастился, тебя спрашивают!