Место назначения неизвестно
Шрифт:
— Правильно. А теперь тебе лучше выпустить меня из лифта. Кто-нибудь заметит, что мы катаемся вверх-вниз. Это может натолкнуть на ненужные мысли.
Танцы продолжались. Энди Питерс танцевал с мисс Дженнсон. Он прижал ее близко к себе и, казалось, что-то нашептывал ей на ухо. Когда они, медленно кружась, приблизились к месту, где стояла Хилари, он подмигнул.
Хилари, прикусив губу, чтобы не улыбнуться, поспешно отвела глаза.
Ее взгляд наткнулся на Беттертона, который стоял у противоположной стены и разговаривал с Торквилом Эрикссоном.
— Разрешите пригласить вас, Оливия? — услышала она рядом с собой голос Марчисона.
— О, конечно, Саймон.
— Я не очень искусный танцор, — предупредил он.
Хилари сосредоточилась на том, чтобы ставить свои ноги туда, где у него было меньше шансов наступить на них.
— Это просто физическое упражнение, вот мое мнение, — сказал Марчисон с легкой одышкой. Танцевал он очень энергично. — Какое на вас замечательное платье, Оливия!
Казалось, они вычитали свою беседу из какого-то старомодного романа.
— Рада, что вам оно нравится, — ответила Хилари.
— Подобрали его в нашем салоне мод?
С трудом поборов в себе желание ответить: «Где же еще?», Хилари коротко сказала:
— Да.
— Должен признаться, — задыхаясь, говорил Марчисон, упорно продолжая выкидывать коленца, — здесь с нами обходятся просто восхитительно. Только вчера говорил об этом Бьянке. Дадут фору любому «государству всеобщего благоденствия». Никаких забот о деньгах, подоходных налогах, восстановлении здоровья или содержании себя! Все заботы сняты с ваших плеч! Должно быть, предел мечтаний любой женщины!
— И Бьянка того же мнения?
— Ну, некоторое время она не могла найти себе занятия, но теперь ей удалось организовать несколько комитетов и устроить еще кое-какие мероприятия. Дискуссии, лекции. Она жалуется на вас, что вы не принимаете должного участия.
— Боюсь, Саймон, я никогда не проявляла особенной общественной активности.
— Но вам, женщинам, нужно как-то развлекать себя. То есть я не имею в виду, именно развлекать…
— Занять? — подсказала Хилари.
— Современная женщина должна чем-то заниматься всерьез! Вполне отдаю себе отчет в том, что такие женщины, как вы и Бьянка, пошли на определенные жертвы, приехав сюда. Слава Господу, вы не ученые — ох уж эти женщины-ученые! Абсолютно ограниченные, во всяком случае большинство из них! Я сказал Бьянке: «Дай Оливии время, и она отлично приспособится». Немного времени, конечно, нужно, чтобы привыкнуть к этому месту. Сначала каждый испытывает что-то вроде клаустрофобии. Но проходит… проходит…
— Вы хотите сказать, что ко всему можно привыкнуть?
— Ну, на одних это действует сильнее, чем на других. Тома, похоже, очень угнетает. Где, кстати, старина Том? А, вижу, вон они стоят с Торквилом. Неразлучной парочкой они стали!
— Мне это не нравится. Не нахожу, что у них много общего.
— Молодой Торквил, похоже, просто очарован вашим мужем. Он всюду следует за ним.
— Интересно, почему?
— Торквил постоянно носится с какой-то диковинной теорией и лезет с ней в душу каждому. Понять, в чем там дело, — выше моих сил, как вы знаете, английский Торквила не слишком совершенен. Но Том слушает его
Танец закончился. Подошел Энди Питерс и пригласил Хилари на следующий.
— Видел, как вы страдали за доброе дело, — усмехнулся он. — Здорово он вам оттоптал ноги?
— О, я была невероятно проворна.
— Видели, как я занимался делом?
— С Дженнсон?
— Могу заявить без ложной скромности, что благодаря своему обхождению достиг успеха, причем ощутимого успеха. Страшненькие, костлявые, близорукие девчушки моментально попадаются на крючок, стоит только найти к ним правильный подход.
— Вы явно производили впечатление втюрившегося в нее.
— В том и был весь замысел. Эта девушка, Оливия, если с ней обращаться должным образом, может быть очень полезной. Она в курсе абсолютно всего, что здесь происходит. Завтра, например, состоится встреча очень важных персон. Врачей, представителей правительства и одного-двух богатых меценатов.
— Энди… вы думаете, у нас есть шанс?..
— Нет, не думаю. Но готов спорить, что будут предприняты все необходимые меры предосторожности. Так что не лелейте тщетных надежд. Ценность события в том, что мы получим представление о том, как обставлена процедура. И в следующий раз… да, вот тогда можно будет попытаться что-нибудь сделать. Пока мне будет удаваться кормить эту Дженнсон с рук, я смогу получать от нее массу самой различной информации.
— А как много известно тем, кто приедет на встречу?
— О нас — я имею в виду, об Организации — совсем ничего. По крайней мере, я так считаю. Они просто произведут осмотр колонии и медицинских исследовательских лабораторий. Это место намеренно построено в форме лабиринта, так, чтобы никто из попавших сюда не смог определить его размеров. Считаю, что здесь есть что-то вроде перегородок, которые закрываются и отсекают нашу территорию.
— Все это кажется таким невероятным!
— Похоже на самый настоящий сон. И самым неправдоподобным выглядит то, что здесь совсем нет детей. И слава Богу! Вы должны радоваться, что у вас нет ребенка.
Он почувствовал, как она внезапно напряглась.
— Ой… простите… я, кажется, что-то не то сказал! — Он увел ее с площадки для танцев и направился к стоящим у стены стульям.
— Пожалуйста, простите меня, — повторил он. — Я сделал вам больно, да?
— Ничего… нет, в самом деле, вы не виноваты. У меня действительно был ребенок… и он умер… вот и все…
— У вас был ребенок?.. — Он в удивлении уставился на нее. — Я думал, вы вышли замуж за Беттертона только шесть месяцев назад.
Оливия покраснела. Она поспешно ответила:
— Да, конечно. Но я была… замужем раньше. Я развелась со своим первым мужем.
— Когда ничего не знаешь о жизни людей до того, как они приехали сюда, то и говоришь все время невпопад. Иногда мне странно осознавать, что я совсем ничего о вас не знаю.
— И я о вас. Как вы воспитывались… и где… о вашей семье…
— Воспитывался в строгой научной среде. Можно сказать, выкормлен из пробирки. Никто не думал и не говорил ни о чем другом. Но из меня не получилось блестящего представителя своей семьи. Гений родился в другом теле.