Место под солнцем
Шрифт:
— Да, господин, — кивнул повар и направился в сторону кухни.
Халиф проводил его долгим взглядом и достал из кармана брюк пачку сигарет. Синяк, которым его наградил Умар, при свете дня выглядел не так внушительно, как ночью, но хмурый вид, бледность и тени под глазами наводили на мысли о том, что спал он плохо. А, может, и вовсе не сомкнул глаз. Северин, в свое время проживший с ним в одной квартире несколько месяцев, знал, что Ливий часто страдает от бессонницы. Навещает она его без связи с настроением, погодой или нервным напряжением.
— Пора обсудить наши планы, — заговорил Рамон, с видом опытного хирурга разделяя ножом блинчик на четыре части. — Хорошо, что Сезар и Фуад вместе. Используем возможность и прирежем обоих щенков.
— Мы поговорим, — упрямо возразил Ливий. — Ты понял? Просто поговорим. Никто никого не режет. Никто никого не душит. Мы сядем друг напротив друга и поговорим, как мужчины.
— Помнится, вчера ты с ним уже говорил, но вышло так себе.
— Мы обсудим то, о чем Умару знать не следует.
— Только не говори, что подозреваешь и его, а? — подал голос Северин. — Это было бы чересчур.
— Вроде бы я приказал тебе захлопнуть пасть?
— Я скажу все, что думаю, а ты будешь слушать. С тех пор, как ты вышел из тюрьмы, я пытаюсь разглядеть в тебе прежнего Ливия Хиббинса, но до сих пор не увидел. Ты шарахаешься от каждого столба и в каждом человеке и темном существе видишь врага. Ты даже на меня напустился!
Халиф откинулся на спинку стула и смерил Змея высокомерным взглядом, но перебивать не стал.
— Я думаю, — продолжил Северин, — что ты должен принять решение. Этот человек отправил тебя в тюрьму и убил твою невесту. Он отобрал твой город и твои деньги. Ты не можешь спустить ему все это с рук даже при учете того, что через несколько дней уедешь навсегда, передав дела Насиру. Кстати, куда запропастился этот недоумок? Опять уехал по делам? В последнее время у него больше дел, чем у президента Соединенных Штатов, а?
— Нет, — тихо проговорил Ливий.
Рамон поднял голову от тарелки, не переставая жевать.
— Что ты сказал?
— В произошедшем нет вины Фуада. Он бы ни за что не решился на такое. Он бы меня не предал. Я хочу узнать, кто замешан в этой истории. Они, в отличие от него, заслуживают смерти. И получат свое.
— Признай: у тебя кишка тонка убить этого подлеца. Посмотри на себя. Скулишь, как девка. В русской тюрьме ты, не думая дважды, подошел к авторитету и высказал претензии ему в лицо, наплевав на правила, и был готов достать нож.
— Он мой друг и останется таковым, несмотря ни на что.
Выругавшись по-английски, Рамон швырнул вилку на стол.
— С меня хватит. Я не буду в этом участвовать.
— Проваливай, коли угодно. Это мой город, и я не собираюсь заливать его кровью. Я хочу справедливости.
— Остыньте, парни, — примирительно сказал Змей. — Еще секунда — и эта вилка воткнется Ливию в глаз, а после вчерашнего он и так не красавчик, а?
— С удовольствием выколол бы ему оба глаза, а потом вскрыл череп и проверил, есть ли там мозги.
— Доктор юридических наук Рамон Эверетт хочет одолжить непутевому другу чуть-чуть умишка? — огрызнулся Халиф.
Положение спас повар, принесший на медном подносе три чашки кофе. Взяв одну из них, Ливий закурил и уставился в окно.
— А если мы хотя бы на мгновение допустим, что это правда?
Вопрос слетел у Северина с языка до того, как он успел осознать его смысл. Головы собеседников тут же повернулись к нему.
— Клуб любителей теорий заговора официально открыт, — язвительно заметил Рамон.
— Как давно ты знаком с Ливием? Два, три года? А я знаю его целую вечность. И уж поверь: если кто-то должен сдохнуть, то он первым перережет ему горло. Аднан, будучи у дел, убивал всех подряд. Ливий дает второй шанс.
— Меня тошнит от вашей дипломатии.
— А интуиция его никогда не обманывает. Если он говорит, что дело нечисто, значит, это правда.
— Хорошо, миротворцы хреновы. Итак, каков план?
Халиф выдохнул дым и занес сигарету над пепельницей.
— Узнать, кто втянул в это Фуада. А потом послать Сезара по их следу. И в итоге прикончить его вместе с ними.
— Ты хочешь убить Сезара Ноймана? — не понял Рамон. — Зачем?
— Даже отомстив за сестру, он будет считать меня причастным к ее смерти. Найдет где угодно, даже на Северном полюсе. У него достаточно влияния и связей для того, чтобы испортить мне жизнь. Пока что у нас один враг, но мы не превратимся в приятелей, когда он будет уничтожен.
— А как насчет его помощников, приятелей, советников, подельников и прочей свиты? Думаешь, они падут ниц и будут целовать руки убийце их покровителя?
— Гектор Минц был уверен, что его империя нерушима. Но она развалилась на части после того, как я пустил ему пулю в лоб. У Сезара полно врагов. Кое-кто ненавидит его еще сильнее, чем в свое время ненавидели румына. Практика показывает, что убийство императора в корне меняет ситуацию. С сыновьями Гектора, которые должны были закопать меня живьем, отомстив за смерть папаши, я долго работал и дружил. Они даже в гости ко мне приезжали. Славные ребята, особенно Богдан. Умеет веселиться, даром что счастливо женат.
Рамон взял свою чашку с кофе и с отвращением помахал рукой перед лицом, отгоняя дым.
— И кто же, по-твоему, связан с этим заговором? — поинтересовался он.
— Все, помимо тебя, Северина и Насира, — без паузы ответил Ливий. — Хотя насчет последнего я не уверен до конца.
— Они творили все это под носом у Аднана, а он и бровью не повел? Или просто ничего не знал?
— Аднан знает все, что ему нужно. И об этом он тоже знал. Возможно, не думал, что все так далеко зайдет. Или же это было ему выгодно.