Место под солнцем
Шрифт:
Змей осторожно вел машину по ночным улицам. Бродячие кошки убегали во тьму, напуганные светом фар и шуршанием шин. Обычно он не закрывал рта, но сегодня изменил себе и половину дороги сосредоточенно молчал, размышляя о своем. Ливий сдался первым.
— Что, это правда? По поводу жены?
— Нет, конечно. Все у нас в порядке. В смысле, не совсем все, но нет проблем, которые не могли бы решить деньги, а?
— Не знаю. Жены у меня никогда не было, и в ближайшее время обзаводиться ей я не планирую.
— Брось, брось. Ты за едой у Аднана говоришь больше всех. Рассказываешь истории о тюремной жизни, расспрашиваешь о планах и рвешься в бой. А сегодня сидел с задумчивым видом. Кто эта красотка, а? Скажи, что темная эльфийка. Ну, от крови первых богов и все такое. Говорят, они плохо вынашивают детей, но это чушь полная. Плодовитые как гранат! Не успеешь оглянуться — будешь нянчить первенца. А потом еще с десяток подоспеет. Так кто она?
— Сестра Сезара Ноймана.
Северин ударил кулаком по рулю и загоготал.
— Та, что работает в тюрьме? Вы как познакомились?
— Там и познакомились.
— Халиф, ты меня разыгрываешь? Она допрашивала тебя с пристрастием, а потом тщательно обыскала?
— Очень романтичная история. Расскажу при случае.
Змей покачал головой.
— Нормальные мужики знакомятся с бабами на улицах, в кафе, в публичных домах, наконец. По-моему, в тюрьме с ними знакомишься только ты.
— Чем плоха тюрьма? Я познакомился там с, благодаря которому приехал сюда. С Тареком Бадаром. С Владимиром, наконец.
— А, Владимир, сукин кот. Я по нему скучаю. И по нему, и по нашим посиделкам у Брике.
Притормозив у маленького дома, принадлежавшего Ливию, Змей откинулся на спинку кресла и посмотрел на друга.
— Слушай, Халиф. Я хочу с тобой кое-что обсудить.
— Только не говори, что и тебе не нравятся наши деловые партнеры. Мне хватило беседы с Сезаром.
— Что? Да нет, с ними порядок. Фуад — хитрый рыжий сучонок, но я вижу его насквозь и пристрелю при первых признаках опасности, уж извини за откровенность. Он трусливый сопляк и против друзей не пойдет. А даже если пойдет, то ему нипочем не удержать власть в одиночку. Что до Сезара… — Он сделал неопределенный жест рукой. — Слишком тихий, но я ему доверяю. Он серьезный парень. В конце-то концов, построить империю в одиночку может не каждый, а?
— Ладно. Давай поскорее. Я умираю от усталости.
Северин достал из потайного кармана пиджака пакетик с белым порошком и помахал им в воздухе.
— Кокаин, — сказал он вполголоса — так, будто их могли услышать. — Делают под Бейрутом, возят через Иран. Кокаина я повидал, но такой чистый встречаю впервые. Хочешь попробовать?
— Нет, спасибо. На темных существ такое не действует, разве что если туда не добавить пару-тройку секретных ингредиентов. Но могу принести в подарок Гвендолен. Они любят, когда все эти порошки слизывают с их живота. Ты снова толкаешь дурь?
— Пока что нет, но ищу делового партнера. Надежного делового партнера. Того, кто разбирается и в дури, и в людях, и в ценах, и во всем остальном.
Ливий отодвинул руку Змея, до сих пор державшую пакетик.
— Сезар тебе не откажет.
— За каким чертом мне сдался Сезар, если у меня есть ты? — Северин наклонился к уху друга. — У меня есть десять килограмм чудесного порошка. Это наша сделка. О ней не узнает никто, даже Аднан. Ты услышал? Десять килограмм кокаина, за щепотку которого продаст душу любой. Девок из Европы повезут в Штаты. Вопросы с таможней мы уладим. Все, что нас требуется — придумать, как спрятать дурь, и организовать получение товара в нужный срок. Ты знаешь людей, которые с радостью согласятся сопровождать эту компанию. Их мы посвятим в детали. Остальные будут пребывать в счастливом неведении. Не знают, что везут — ведут себя естественно. Ведут себя естественно — больше шансов пройти таможенный контроль. Мы всегда допускаем, что там будет особо умный и подозрительный полицейский, так? А даже если их сцапают, что с того? Иди пойми, кто напихали дури в чемоданы незаконных эмигранток. Может, они были заодно с работорговцами, хитрые сучки, решившие подзаработать деньжат на кружевные трусики?
Халиф опустил стекло, и в салон машины проникли ароматы цветущих деревьев.
— Мы поделим прибыль пополам, — продолжил Змей. — Даже с учетом текущих расходов сумма огромная.
— Извини, но на этот раз я вне игры. Твой план трещит по швам, а я не так давно вышел из тюрьмы и хочу хотя бы пару месяцев погулять на свободе.
Северин ударил его по колену.
— Черт побери, да ты пьян! Я сказал, что у нас есть десять килограмм кокаина, и прибыль мы делим поровну! Что с тобой, Халиф? Дело в красотке, которая запудрила тебе мозги? Или у тебя внезапно появились деньги? Да ты не можешь ни пакет молока купить, ни машину заправить! Думаешь, сестра Сезара Ноймана обратит внимание на нищего эльфенка в драных джинсах? Ты принесешь ей кучу денег и скажешь: вот что есть у твоего короля, солнышко. Мы будем жить в большом доме, ты будешь носить бриллианты и шелка, все мужчины будут пускать слюнки, наблюдая за тобой, и кусать локти от отчаяния, потому что ты моя — и только моя. И она будет полной дурой, если скажет «нет».
Ливий устало потер лицо ладонями. Он думал о предстоящем деле, об Эоланте и о том, что Северин говорил правду. Что он может дать этой женщине, будучи бедным, как церковная крыса? Даже у проклятого Леона Кадара больше денег. Он покупает ей розы, украшения и платья. А она спит в его постели и, наверное, уже забыла, кто такой Ливий Хиббинс. Ты можешь сколько угодно говорить женщине о любви, но если ты не способен содержать ее, ты — пустое место.
— Это слишком рискованно, Змей.
— Хочешь правду? Вот тебе правда. — Северин наставил на него указательный палец. — Мы знакомы целую вечность. Ты, конечно, еще та скотина, извращенец и мелкий сучонок, готовый идти к власти по головам, но знаешь, что? Я уже признаю твою власть, хотя ты до сих пор не получил свою корону. А когда это случится, я первым поцелую тебе руку и назову королем. Аднан уйдет на покой, и единственным мужиком здесь останешься ты. Большая часть шайки, которая пасется у его ног, начинает паниковать при одной мысли о серьезном деле. Но я не такой. И ты тоже. Мы одной крови, Халиф. Мы пришли в этот мир не для того, чтобы играть в игрушки и прятаться под столом в гостевой комнате доброго дядюшки Аднана. Мы здесь для того, чтобы взять чертову судьбу за яйца и не отпускать до тех пор, пока не получим свое! — Он сжал кулак. — Все или ничего! Ни меня, ни тебя не напугать тюрьмой — мы бывали там много раз и побываем еще столько же. Каждый день, проведенный в тамошних стенах, делает нас сильнее. А если это дело выгорит, мы станем богачами. Я куплю Сабрине дом. Машину. Целый ворох платьев, тонны украшений. Ты придешь к Эоланте как мужчина, с гордо поднятой головой. Положишь к ее ногам весь мир. Ну? Что скажешь?
— Взять судьбу за яйца? — задумчиво повторил Ливий. — Звучит неплохо.
— Признай, ты думал об этом, сидя в уютной одиночной камере иракской тюрьмы. Знаю, что у тебя были дневники и книги, но ничто не развлекает так, как мечты о власти над миром.
— Еще я мечтал о том, что при случае переломаю Гасану Хабибу оставшиеся ребра.
— А, я слышал эту историю, — разулыбался Змей. — Хочешь подумать до утра?
— Нет. Я в деле.
[1] Восточная сладость из вермишели кадаиф и козьего сыра, подается с медом или сахарным сиропом.
Глава семнадцатая. Ливий. Настоящее
Весна 1977 года
Алжир
Северин с наслаждением вытянулся в шезлонге и закинул руки за голову.
— Вот по какой жизни я скучал все эти десять лет. Завтрак из трех блюд на твоей вилле, крепкий кофе и полуголая девица в бассейне. Только Гвендолен не хватает. Она бы, в отличие от твоей Тары, не упрямилась и разделась сразу.
— Я еще не представил их друг другу. Хочу сделать это в официальной обстановке и проследить за тем, чтобы дамы не выцарапали друг другу глаза.