Место под солнцем
Шрифт:
— Мистер Хиббинс и мистер Назари, мой господин, — отрапортовал Халед, один из помощников судьи, высокий худощавый парень, похожий на сухую ветку. — Я сварю кофе?
— Нет, разговор будет коротким. Ты свободен.
— Я этого не делал, — нарушил молчание Ливий, когда Халед выскользнул в коридор. — Я устроил ему хренову свадьбу, простив первый штраф. Договорился с Брике об уплате второго штрафа, и видят боги — она упиралась до последнего. Я одолжил ему денег…
— Закрой рот, Ливиан. Ты здесь не для того, чтобы оправдываться, а я встал посреди ночи не для того, чтобы выслушивать это нытье. Оно давным-давно сидит у меня в печенках. Я разрешил тебе проливать кровь, а ты мне кое-что пообещал.
Халиф подошел к столу, и Змей с секундным опозданием двинулся следом.
— Я его не убивал, Аднан. Я провел весь вечер дома, а ночь…
— … в постели со своей шлюхой, которая переползла от одного короля к другому. Ты проводишь дни и ночи дома и понятия не имеешь, что творится на улицах. Вы с Фуадом поставили город на уши. Точно так же, как десять лет назад. Ты должен следить за своими людьми. Они бродят по улицам и готовы наброситься на каждого, кто держится за старые порядки. Башар не пускает гостей в заведение Брике, если те имели несчастье пару раз появиться в обществе Фуада. Насир кидается с ножом на каждого из его людей. Вот какая она, твоя свита? Когда ты научишься держать ее в узде? Сегодня они прирезали Тарека Бадара. Завтра повесят Саида. Послезавтра выбросят из окна Динара. А потом явятся сюда и закидают камнями мой дом.
Ливию понадобилось чудовищное усилие воли для того, чтобы сдержать рвавшийся наружу гнев. Руки сами собой сжались в кулаки.
— У тебя нет права отчитывать меня, да еще и при посторонних. Когда-то я был сопливым мальчишкой, которому ты дал шанс, но это осталось в прошлом. Я сказал, что не убивал Тарека Бадара. Ни один из моих людей, коих в городе осталось не так уж и много, не причастен к его смерти. И я готов поручиться за это собственной жизнью.
Стоявший чуть поодаль Северин нерешительно переминался с ноги на ногу и, должно быть, чувствовал себя так, будто ему в приказном порядке велели забраться в пчелиный улей.
— Пустой головой, в которой за все эти годы так и не прибавилось ума, — ответил Аднан. — Что с тобой не так, Ливиан? Я чуть ли не каждый день задаю себе этот вопрос. Почему на все мои попытки воспитать в тебе сдержанность и мудрость, подобающие твоему статусу, ты реагируешь бунтом, как пятнадцатилетний подросток?
— Потому что ты мне не отец, и я никогда не стану таким, как ты, — помолчав, тихо сказал Ливий. — Прими это, наконец. Я никогда не буду вести себя так, как хочешь ты. Я никогда не буду думать так, как хочешь ты. Пытаясь сломать меня, ты не исправишь своего прошлого. И в глубине души ты все это понимаешь. Понял уже давно, но сопротивляешься этой мысли и хватаешься за нее, как утопающий за спасательный круг. Не все в этом мире должно происходить так, как ты хочешь.
Аднан ударил кулаком по столу. Пустой винный бокал опрокинулся на бок, скатился на пол и разбился на мелкие осколки.
— Этот город — мой мир, и все здесь будет происходить так, как я хочу! — крикнул он. — И я не позволю тебе его разрушить! Я помню, как ты приехал сюда с Умаром. Тощий щенок с поджатым хвостом, одетый в лохмотья, голодный и злой. Я посмотрел тебе в глаза и решил дать шанс. Согласился, когда ты заявил, что хочешь управлять борделем Брике совместно с ней, и честно предупредил, что такой работой в нашем мире мужчины не занимаются. Я думал, что это преподаст тебе урок смирения, но ты провалил экзамен. Первый — и не последний. Ты проваливал их раз за разом и смеялся мне в лицо. Но больше этому не бывать. Я отменяю свой приговор. У тебя нет права на убийство Фуада Талеба. Ты уедешь из моего города в течение трех дней. В противном случае ты крепко позавидуешь Тареку Бадару.
Змей положил руку Ливию на плечо и посмотрел на Аднана.
— Я заявляю протест, судья.
Хозяин кабинета изогнул бровь.
— Что ты сказал, Северин?
— Я заявляю протест. — Он перевел дыхание. — Ты разбираешься в законах криминального мира в разы лучше меня, на то ты и судья, но позволь напомнить детали того вечера. Фуад явился на ужин без приглашения и швырнул на стол свадебное украшение, которое Ливий подарил Эоланте. Ни один из нас не стерпел бы молча такой плевок в лицо. Ливий имел полное право убить его прямо там, под крышей собственного дома. Но он прислушался к тебе. Безропотно принял твой приговор. Зачем же, скажи на милость, ему убивать Тарека Бадара, из-за долгов которого он ссорился с Брике — и которому добыл отменную невесту? — Змей почтительно кивнул. — Поэтому я, как поручитель, заявляю протест. Этот приговор не может быть отменен. Разве что в том случае, если в твоем мире действуют другие законы, судья. Законы, в соответствии с которыми мужчины могут предавать друзей и безнаказанно убивать их женщин.
Аднан посмотрел на осколки бокала на полу и перевел взгляд на окно, горизонт за которым постепенно светлел.
— Скройтесь с глаз моих, — сказал он.
***
Ливий быстро шел по коридору в направлении входной двери, заставляя себя не переходить на бег, и Северин едва за ним поспевал. Он чувствовал, как в груди, мешая дышать, сплетается плотный клубок из ненависти, разочарования и почти детской обиды. Конечно, он знал, каким сукиным сыном может быть Аднан Саркис. Судья никогда не притворялся хорошим парнем, и за это Халиф его уважал. Но услышанное сейчас было равносильно удару противника, который повергает боксера в нокаут. Аднан на полном серьезе собирался вышвырнуть его из этого города, как надоевшую игрушку. Как нежеланного ребенка, который с каждым годом все сильнее разочаровывает отца, потому что плохо себя ведет. Глупый непутевый сын, которому не дано осознать всю важность и глубину родительских идеалов.
— Я тут подумал… — неуверенно начал Змей.
— Захлопни пасть, если не хочешь, чтобы я тебя убил. Ты слышал это? Слышал?! Сукин сын Фуад решил сделать ход конем, и у него получилось! Я с самого начала знал, что сидеть в подполье — дурацкая идея. Но — нет. Повелся на доводы шлюхи. И теперь расхлебываю.
— Все мы иногда ведемся на их доводы, — примирительно сказал Северин.
Халиф остановился и жестом приказал спутнику сделать то же самое.
— Найдите того, кто это сделал, и приведите его ко мне. А если не получится, пристрелите в какой-нибудь подворотне.
— А если их было несколько?
— Тогда найдите всех. И еще. Если хотя бы один приятель Фуада Талеба приблизится к заведению Брике, если хотя бы один из них посмеет бродить по улицам и предлагать своих потаскух клиентам, они присоединятся к Тареку Бадару. А если кто-то из них вякнет что-то вроде «Халиф — больше не мой господин», я лично вздерну его на ближайшем дереве. Ты меня понял, Северин?
— Не уверен, что у нас достаточно людей для такой масштабной миссии.
— Тогда найди этих людей. Или ты ходишь за мной только потому, что я поселил тебя в своем доме и одолжил немного денег?
Змей с понурым видом пожал плечами.
— Конечно, нет. Ты же знаешь, я пойду за тобой и в Ад.
— Когда-то и Фуад, и Назим, и Динар, и Валентин говорили мне то же самое. Но теперь они передумали и хотят отправить меня в Ад в гордом одиночестве. А как насчет тебя, Северин?
— Чего? — ахнул друг. — С ума сошел? Ты ведь не думаешь, что я причастен к этой истории, а? Да я бы, скорее, дал отрубить себе все пальцы, а потом и голову!
— Она у тебя не настолько пустая, как у меня, так что займись делом.