Место под солнцем
Шрифт:
— Меня зовут Ливий, — представился он. — А вас?
— Грация, — помолчав, ответила девушка. При этом на ее лице появилось отсутствующее выражение, свойственное людям, вспоминающим нечто давно забытое. — Я думаю, что это мое имя. — Она передернула плечами и весело рассмеялась. — Когда отец видел меня, то говорил маме: «Твоя грация». Мама дала мне другое имя, но оно мне не нравилось, и однажды я сказала ей, что теперь меня будут звать так. В последнее время она редко бывает здесь и предпочитает не спорить. Мы говорим о более важных вещах. К папе никогда не приезжают незнакомые гости. Почему ты здесь?
По-арабски Грация говорила чисто, без намека на какой-либо акцент. Ливий пытался понять, кем эта девчонка — на вид не больше пятнадцати — приходится румыну, но мозг упорно твердил, что ему нужно только одно: несколько часов глубокого сна.
— Даже не знаю, с чего начать. Я здесь вроде как… заложник.
— Заложников держат под замком, а тебе папа выделил восточное крыло. Я живу в западном, это по другую сторону от лестницы, в самой глубине. То есть, не я, это мамины комнаты. И других папиных подруг. Они живут там, когда приезжают сюда. Мне принадлежит одна из тамошних комнат, самая большая и светлая. Недавно там сменили мебель. Тебе понравилась роза? Я нашла самую красивую.
— Такая красивая роза могла показаться на глаза только очень красивой женщине. — Ливий помолчал, в очередной раз окидывая девчушку оценивающим взглядом. Она и не подумала покраснеть. — Папа? Так ты дочь Гектора?
Грация принялась накручивать на палец темный локон.
— Папа говорит, что я дочь мамы. Он меня не любит, но позволил остаться здесь потому, что любит маму сильнее всех своих подружек. Он говорит, что мама виновата в том, что я родилась девочкой. Но я не обижаюсь. Мама объяснила мне, что в его мире женщины — пустое место. Мужчины решают проблемы и зарабатывают деньги, а мы украшаем мужчин. Мама сказала, что я не должна думать об этом. Я должна сосредоточиться на служении Великому Богу. Возможно, я когда-нибудь вступлю в культ. Мама уже начала посвящать меня в таинства, доступные только жрицам. Она родилась в большом храме, прожила там много лет.
— Ах, так твоя матушка — жрица сладострастия. — Ливий чувствовал, что продолжать тему не стоит, но будто сам черт тянул его за язык. — Они как никто другой умеют внушить мужчине мысль о том, что он любит их сильнее других женщин. У них для этого есть масса полезных инструментов, и я не говорю про приворотные зелья.
— Но папа и вправду любит маму больше других, — нахмурилась Грация. — Однажды он хотел выдать меня замуж, и у него почти получилось, но вмешалась мама, и он расторг помолвку. А у тебя есть подружка?
— Мне только кажется — или мы говорим о вещах, которые не обсуждают с юными леди?
Девица широко улыбнулась.
— Я знаю об этом все, — решительно ответила она. — Мама…
— … уже начала посвящать тебя в таинства, доступные только жрицам, — перебил Халиф. — Я услышал.
— Ты красивый, — сказала Грация и вновь склонила голову на бок. Темные пряди упали ей на щеку, и она рассеянно смахнула их. — Я думаю, что у тебя есть подружка. Но если ты останешься здесь надолго, я могу ее заменить.
Вопрос «а что на это скажет твой папа» Ливий так и не задал, потому что девушка наклонилась и осторожно, почти стыдливо прикоснулась губами к его губам. Удар тока не подействовал бы на него так, как этот невинный поцелуй. Сердце замерло, сон сняло как рукой, и он уже потянулся к Грации для того, чтобы увлечь ее в воду, но девица проворно поднялась на ноги и отошла на пару шагов.
— Не понимаю, почему ты стоишь так далеко, и почему на тебе до сих пор так много одежды, солнышко, — улыбнулся ей Халиф. — На твоем месте я бы сбросил платье прямо сейчас и прыгнул в воду.
— На сегодня хватит, — ответила Грация холодным тоном, приглаживая волосы. — Мне пора спать. Я рано встаю.
— Какое совпадение. Я тоже встаю рано, если в моей постели нет красивой женщины. Возможно, и ты вставала бы попозже, окажись в твоей постели мужчина? Я бы с удовольствием встретил рассвет в твоих объятиях.
— Я люблю встречать рассвет в одиночестве.
— Вы жестоки со мной, миледи. Сперва оставляете холодную розу, не удосужившись сопроводить ее запиской. А теперь целуете и отталкиваете. Мы познакомились пять минут назад, но я уже успел перед вами провиниться?
— Ты всегда тащишь в постель женщину после пяти минут знакомства?
— Ну хорошо, я слегка преуменьшил. Мы познакомились десять… или даже пятнадцать минут назад.
Грация вздернула подбородок.
— Ты должен попытаться меня завоевать, — объявила она серьезно. — Женщин нужно завоевывать.
— У меня прямо противоположный опыт, они приходят ко мне сами. — Халиф поманил ее. — Ты тоже пришла сама. Ты маленькая потаскушка, которой не терпится раздеться и побаловать гостя. Иди сюда, иначе я разозлюсь. Я не люблю, когда маленькие потаскушки корчат из себя монашек.
Еще с минуту девушка внимательно смотрела на него, а потом развернулась и пошла к дверям. Ливий уже хотел окликнуть ее, но в последний момент передумал. Придет сама, если захочет. Так даже интереснее. И безопаснее. На сегодня приключений достаточно. Спать с дочерью Гектора под носом у ее папаши — явный перебор.
Глава пятая. Ливий. Настоящее
Весна 1977 года
Алжир
Тара легла на бок, уперев локоть в подушку.
— Слушай, так не пойдет. Тебя не было дома целых три дня. Я места себе не находила от волнения. Расспрашивала всех, но они только пожимали плечами. И вот ты возвращаешься с траурным лицом и на меня даже не смотришь! Чем ты занимался все это время?
Ливий закурил и бросил обгоревшую спичку в стоявшую на покрывале пепельницу.
— Трахался.
Эльфийка натянуто улыбнулась.
— Знаешь, вовсе не обязательно пускаться в такие откровения. Иногда можно приврать. Это полезно для отношений.
— У нас нет отношений.
— Разумеется. Мы всего лишь живем под одной крышей и трахаемся трижды в день, а между делом я принимаю гостей и развлекаю твоих друзей.
— Если бы я называл своими подружками всех, кому присовываю на досуге, то был бы в отношениях со всеми женщинами в городе.