Место третьего

Тупак Юпанки

— У них получится?

— Никто не знает, — отвечает Ритсу наконец-то не глумливо, а очень серьёзно. — Я видел, как они выглядят: это что-то вроде огромного яйца, примерно метр высотой. Проблема в том, что, чем бы они ни были — а мы ведь до сих пор не знаем, что представляют собой эти источники, мы изучили лишь то, что они могут нам дать, — наши супер-современные технологии очень плохо с ними взаимодействуют. Возможно, какой-нибудь ветхий мудрец, живший тысячу лет назад, смог бы разобраться быстрее, чем наши учёные, вооружённые лазерами, клонированием и полётами в космос. Но они пытаются.

— И это всё, что у вас есть? — я с превосходством смотрю на стакан передо

мной, будто на противника, чьи угрозы на поверку оказались пустым фарсом.

— Нет, не всё. Их прогнозы, в целом, оптимистичны, поэтому, может быть, через какое-то время проблема решится и Система снова восстановится. Вот только… — Ритсу гасит окурок и снова отпивает виски. — Сэймей, если Система вновь запустится, то первое, что произойдёт, — это сброс всех настроек.

— Что это значит?

Стакан язвительно поигрывает бровями, я отворачиваюсь к Ритсу.

— Это значит, что в любом случае Система полностью обнулится. Примитивно говоря, она сотрёт из своей базы всю информацию обо всех системных, которые существовали до минувшей пятницы. Таким образом, запустится Система когда-нибудь или уже никогда, для нас не будет иметь никакого значения. Если всё же да, то новые Системные, очевидно, станут появляться. Ну а что до тех, кто владел Силой раньше… Система забудет нас навсегда.

— То есть…

— То есть ты больше никогда не будешь владеть Силой и никогда не войдёшь в Систему. Для тебя Системы больше не существует.

Я медленно перевожу взгляд на стакан. Он весело машет мне руками и задорно подмигивает.

— Да пейте же, — устало вздыхает Нагиса, подперев щёку, — у вас кровь от лица слишком быстро отливает.

Где-то в глубине души я знал, что могу получить от Минами подобный ответ, к тому же трёхдневное отсутствие Силы уже помогло представить мою дальнейшую жизнь в рамках наихудшей перспективы. Вот только всё в той же глубине души до этого момента была жива надежда и на другой ответ. По всем законам физики после смерти надежды равновеликая безнадёжность не должна была стать больше, но… Никакие законы на этот раз не срабатывают. Меня накрывает так плотно, что опять становится трудно дышать. Стакан сам заползает мне в ладонь и обнимает стеклянные бока моими трясущимися пальцами. Вкуса я не ощущаю.

Для меня Системы больше не существует.

Ровно шесть слов, жёсткой клавишей «Delete» стёршие всю мою жизнь, которую я до этого знал.

— Думаю, он готов слушать дальше, — говорит Нагиса, когда стакан выпрыгивает из пальцев и угодливо замирает на столе.

Дальше? Будет что-то ещё?

— Да, есть ещё один вопрос, который тебя наверняка мучает, — продолжает Ритсу, вынимая очередную сигарету. — Наверное, хочешь знать, почему всё это случилось и как источник мог сломаться? Как я уже говорил, у каждого из них предел практически недостижим. Но дело в том, что в какой-то момент нагрузка на один из них выросла многократно. Некие… кхм… учёные, очевидно испробовавшие друг на друге лоботомию, решили увеличить поток энергии, чтобы искусственно наделить Силой несколько сотен пар одновременно. Чем-то это было очень похоже на опыты Нагисы по созданию Зеро. Разница лишь в том, что Нагисины подопечные изначально системные люди, с модифицированными с помощью Силы и различных препаратов способностями. А те учёные попытались загрузить Силу в самых обычных людей — служащих армии. Да и потом, Нагиса увеличивала энергопоток всего лишь для четверых, и то в разное время, а учёные с отсутствующей лобной долей наладили в буквальном смысле конвейерное производство. Они ухитрились разогнать источник настолько, что тот просто

не выдержал. Поэтому скажи-ка мне, Сэймей, кому мы должны сказать спасибо за то, что американцам пришло в голову неумело, зато с энтузиазмом, штамповать подобие Зеро?

— Или, если совсем просто, — улыбается Нагиса, — Систему убили вы, Аояги.

Глаза я закрыл ещё в середине монолога Ритсу, но открывать боюсь. Кажется, что стоит мне увидеть эту чёртову кухню и их мерзкие улыбающиеся лица, что-то во мне треснет окончательно. И это уже не склеят ни пальцы Нисея на волосах, ни пропущенные звонки от Рицки, ни даже весь алкоголь, который я смог бы найти в этом доме.

Сердце стучит тяжело и очень медленно, будто само стремясь остановиться. Я всё жду, что сейчас до меня ещё что-нибудь дойдёт, случится какое-то новое болезненное озарение, и тогда я просто перестану существовать. Но ничего такого не происходит. Никаких вспышек нет. Я уже воспринял всю информацию, которую до меня пытались глумливо донести. Больнее больше не будет. Пустота внутри не даст новой боли прорваться, но и никогда не выпустит ту, от спицы в сердце.

Наконец открываю глаза, но мир всё же не переворачивается.

Для меня Системы больше нет.

Я убил Систему.

Я уже принял и первое, и второе.

— И… что теперь?

— Советую сузить область вопроса, — отвечает Ритсу. — Если ты, как обычно, о том, что тебе за это будет, то об этом даже говорить смешно. Сейчас организации «Семь Лун» совершенно не до того, чтобы искать виноватых. Нам пришлось объединиться с американцами, чтобы как можно плотнее изучить проблему. На самом деле эта беда объединила весь мир. Так что о такой мелочи, как глупый мальчишка, решивший поиграть в бога, пока вспоминать не будут. Да и потом вряд ли. Ну а если ты о том, что теперь делать персонально тебе, то… — он пожимает плечами.

— Просто живите! — встревает Нагиса. — Поступите в колледж или университет, идите работать, найдите себе наконец… — она делает неясный жест над головой, явно имея в виду Ушки.

— Нагиса, не шути так, — посмеивается Ритсу. — Все перечисленные тобой мирские интересы вряд ли доступны для понимания Сэймея.

— Ой, ой, — она качает головой. — Какие же вы оба жалкие! Один спивается, другой, похоже, вешаться собрался. За порог своего мирка бы вышли. Там тоже есть жизнь, уж поверьте.

— Нагиса…

— Да, да, куда уж мне, дуре несистемной, понять!

— К тому же ты не права. Сэймей вряд ли пойдёт вешаться. У него… как бы покорректнее выразиться? Смелости не хватит.

— А стоило бы! Знаете, Аояги, а у меня в школе уже два висельника и один вскрыл вены, хвала небесам, неудачно. И все трое, между прочим, Жертвы.

— Замолчите! — шиплю я, стискивая колени руками.

— А за что вы на меня злитесь? Злитесь лучше на себя — ведь всё это происходит по вашей вине. Ну и, между прочим, не такой уж я вам плохой совет дала: попробуйте просто жить, как все прочие люди. Раз у них получается, и у вас должно. Вон хоть к брату вашему обратитесь, он вас научит, как это делается.

— Нагиса, не смеши меня, — у Ритсу в руках новая сигарета. — Сэймей не может отправиться к брату.

— Почему это? А! Там же Агацума теперь?

Нет, больнее может быть. Спица, кажется, раскололась пополам, и теперь в плоти застряло два острых конца.

— Вот именно. Неловко получится.

— Так он что, сразу к Loveless побежал?

— Конечно. Как Система отключилась. С его слов, правда, но он бы не стал врать на прямой вопрос.

— Да-а, — Нагиса радостно скалится. — Вот чего стоит ваша хвалёная Связь, Аояги.