Метагалактика 1995 № 1
Шрифт:
— А патрон то у тебя в стволе? Это то ты хоть знаешь?
— Не положено, инструкция. Только при возникновении…
— Послушай, — разозлился я, — здесь абсолютно бесследно исчезло три человека! А ты пялишься на меня как баран на новые ворота и толкуешь про инструкцию. Да нас бы уже трижды убили! По сторонам смотри давай!
Он обиженно насупился.
— Тебе вообще не повезло — мне больше других приходится по элеватору ходить.
После обхода мы вернулись на пульт, и я попытался сложить головоломку. Тело Рахова обнаружено не было, ни на комбинате, ни в Москве, ни в области, как выразился один из следователей спецгруппы. Следов и улик — никаких, если не считать нескольких белых, с легкой желтизной, шерстинок. Любые логические построения разваливались, как только вставал вопрос «Зачем?». Древний принцип «ищи кому это выгодно» так же не срабатывал, так как
Неделя работы прошла без происшествий. Абсолютно ничего не происходило, если не считать того, что люди с элеватора начали уходить. И трудно было их осуждать за это. Работа в постоянном ожидании неизвестно чего и под охраной вооруженного омоновца, это конечно не подарок. Так что бригады теперь работали едва ли в половинном составе. Кое как запустить оборудование мы еще могли, а вот ремонтировать его было просто некому. Поэтому задержки с подачей зерна на мельницу участились, а комбинат из-за этого снизил суточный выпуск муки почти на четверть. В булочных сразу появились очереди. Заполнению вакансий, даже несмотря на солидную прибавку к зарплате, так же отнюдь не способствовали слухи. Кое-что, несмотря на усилия властей, все же просочилось в бульварную прессу, а дальше пошло-поехало. Счет пропавших на мелькомбинате, если верить газетчикам, шея уже на десятки, а в числе главных виновников этого единодушно назывались или свирепые крысы-мутанты или инопланетные гуманоиды-людоеды. Не способствовало нашей спокойной работе и то, что как поговаривали, городские власти собирались отозвать ОМОН, ввиду того, что специалисты с Петровки и из Министерства Безопасности ничего опасного для жизни и работы на элеваторе не обнаружили. Все были на грани паники и я чувствовал, что случись еще хоть что-нибудь и все, амба, никого никакими деньгами не удержишь.
А в следующий понедельник гром грянул. Когда моя и сменяющаяся бригады собрались утром на пульте для пересменки к нам пришел сам директор и преподнес нам большой сюрприз.
— С этого дня ваша зарплата увеличивается еще на пятьсот процентов, но, — директор выдержал паузу, — с сегодняшнего дня отменяется дежурство ОМОНа. Держать его здесь признано более нецелесообразным. Со своей стороны мы выдадим всем газовое оружие, на всякий случай. Хотя повторяю, опасности нет.
С минуту царило гробовое молчание. Совершенно неожиданно конец колебаниям положил Бася.
— О'кей, босс, годится, только не пятьсот, а тысяча процентов! Так что ли? — Все дружно поддержали, а директор облегченно перевел дух, вероятно он не рассчитывал на такой скорый и успешный конец переговоров. Хотя если подумать, то ничего особенно неожиданного здесь не было. Каждый думал, что именно его минует чаша сия, а деньги не помешают. Но каков Вася, я совершенно не ожидал от него ничего подобного, особенно если учесть, что он стал слесарем вместо Рахова и теперь не мог отсиживаться на ж/д приеме.
Оружие оказалось хуже некуда! Вероятно купили, что подешевле. Пятизарядные калибра восемь миллиметров, пистолеты Рек Ж-5. Давным-давно устаревшая модель с ударно-спусковым механизмом ударникового типа и весьма неудачным кнопочным предохранителем. К тому же судя по цвету пластмассовых заглушек в гильзах, нам дали патроны с весьма малой концентрацией CN. Разумеется свое мнение я оставил при себе — это все равно ничего бы не изменило. Но сразу после получения оружия и приемки смены я отправился в мастерскую. Там я выпросил у фрезеровщика полосу отличной инструментальной стали и после часа работы на наждаке и в столярке стал обладателем почти настоящего меча. Нечто вроде меча ниндзя, но без гарды и разумеется гораздо более грубой работы. Клинок достигал длины семидесяти сантиметров, при ширине пять и толщине полсантиметра с рукояткой тридцать сантиметров и отлично рубил. Из двух подходящих дощечек я смастерил ножны и мог носить меч как на поясе, так и за спиной. Конечно назвать это изделие мечом было довольно смело, скорее это была огромная заточка, но все же лучше, чем ничего, поскольку рассчитывать на пистолет практически не приходилось. Когда я появился на пульте со своей обновой меня встретили, мягко говоря, недоуменные взгляды. Однако ближе к обеду я заметил, что и Леша и Егорыч, и Виктор Петрович, и даже Вася обзавелись различными самодельными тесаками, согласно характеру каждого. Их тесаки были гораздо более примитивными, чем мой, но придавали владельцам изрядную долю уверенности. А в общем работа без охраны оказалась не такой уж страшной.
Мы выходили
Оборудование работало нормально и я вернулся на пульт. Взявшись за дверную ручку я с проклятием отдернул руку — ручка была вся в отработанной смазке.
— Вася, тебя что в детстве не учили, что руки надо мыть, — бросил я войдя на пульт и пытаясь оттереть смазку.
— Не, не учили, — радостно ухмыльнулся Вася, ожидая продолжения, а я замер. В голове всплыло интересное и не оцененное в свое время по достоинству, воспоминание. В ту роковую ночь я подходил к причальной галерее и проверял засов, и что самое главное моя рука осталась чистой! А раз так, то значит, в тот день кто-то ходил на причальную галерею и запер потом за собой дверь. И не больше чем за час до меня, наверное, пыль у нас садится быстро. И что из этого следовало? Мало ли кто мог ходить на причал, может охранник, у них ведь там пост. Вряд ли, по верху им быстрее, да и на зиму в галерее выключают освещение. Так тогда кто и зачем? Мысль, что тело Рахова кто-то мог спустить с восьмого этажа, причем незаметно, а потом тащить по галерее почти триста метров нельзя было назвать слишком удачной, на реке ведь лед. Лед, да не всегда. Иногда ходят буксиры-ледоколы и значит можно избавиться от тела.
Я попросил у Фролова аккумуляторный фонарь и еле-еле сумел от него отвязаться — Леша понял, что я что-то затеваю и горел желанием меня сопровождать. Засов был пыльным, хотя и меньше, чем я ожидал. Я отодвинул засов, обнажил меч и медленно открыл дверь. Полная тишина и тьма. Только слышалась где-то неподалеку крысиная возня и тихое попискивание. Это меня успокоило — следовательно в галерее никого. Я зажег фонарь и двинулся в сторону причала. Сам этот поход по наполненной тенями галерее был почти подвигом, я сто раз пожалел, что не взял Алексея с собой, но возвращаться все же не стал. Вдруг мне буквально свело затылок от чужого взгляда, показалось, что слышатся чьи-то крадущиеся шаги. Я замер. Вроде бы тихо. Я двинулся вперед и снова послышались тихие шаги. Обернувшись я посветил назад фонарем, никого. Я снова пошел вперед. Шаги послышались ближе! И ощущение чьего-то взгляда не проходило. Показалось, что надвигается нечто огромное и вот-вот… Я присел и, резко обернувшись, сделал выпад мечом. Галерея была пуста. Я снова посветил фонарем, луч случайно упал на транспортерную ленту и я облегченно перевел дух. Вот, оказывается, кто крался за мной — на ленте сидела здоровенная крыса, щуря подслеповатые глазки и недовольно шевеля усами. Эхо ее шагов, усиленное туго натянутой транспортерной лентой я и слышал.
— Ах ты паршивка, — я стукнул рукояткой меча по ленте и крыса мгновенно развернувшись дернула обратно.
На причале меня ожидало сплошное разочарование. Все три лестницы, ведущие по «башням» на верх, были покрыты густым слоем пыли, по ним не ходили как минимум месяц. Я двинулся обратно. Но ведь есть еще два аварийных выхода из галереи. Правда оба они выходят во дворы домов и следовательно не очень-то удобны для выноса трупов, но проверить не помешает. Первый, как и положено, был заперт изнутри на здоровенный болт, да еще и гайка заварена намертво. Зато второй меня порадовал. Я легко отвернул гайку с запорного болта и толкнул дверь. Она легко повернулась на смазанных! петлях. Вот собственно и все! Тайна раскрыта. Ну почти раскрыта, или скажем так, я нашел возможный путь выноса тел убитых. Плюс к тому, я совершенно бесспорно установил, что кто-то на элеваторе помогает злоумышленникам. Ведь запирает же кто-то потом изнутри двери! Но кто? Больше всех на эту роль подходил Вася, хотя никаких веских причин подозревать именно его у меня не было. Разве что кроме внешности да уголовного прошлого. Да и во время второго и третьего исчезновений работали другие бригады и Васи на элеваторе не было. И тут я неожиданно вспомнил, что сказал мне Юрка на очередной пересменке:
— Как ты можешь работать с этим типом! — он кивнул в сторону Васи, — я и одной сменой сыт по горло. Значит, Вася кого-то подменял! И когда же это было? По времени вроде бы сходится, но надо будет узнать наверняка. А как же исчезновение в дневную смену? Тоже Вася? Ведь он живет здесь, через дом от комбината. Днем придти и уйти незаметно — пара пустяков! Свет фонарика заметно потускнел и я заторопился обратно.
На пульт я пришел, когда бригада собралась на очередной перекур. Что удивительно, ни страха, ни даже уныния не было и в помине. Тысяча процентов сыграли роль великолепного допинга.